Леонов что случилось в космосе. Восход Леонова: как «Известия» освещали первый выход в открытый космос. Главное, чтобы костюмчик сидел

18 марта 1965 года – На орбиту был выведен космический корабль «Восход-2» с космонавтами: Командир корабля - Павел Иванович Беляев , пилот - Алексей Архипович Леонов. В процессе полета корабля «Восход-2» космонавтом А.А. Леоновым был осуществлен первый выход человека в открытый космос продолжительностью 12 минут.

Корабль был оснащен надувной шлюзовой камерой «Волга». Перед стартом камера складывалась и имела размеры 70 см в диаметре и 77 - в длину. В космосе камера надувалась и имела следующие размеры: 2,5 метра в длину, внутренний диаметр - 1 метр, внешний - 1,2 метра. Масса камеры - 250 кг. Перед сходом с орбиты камера отстреливалась от корабля. Для выхода в космос был разработан скафандр «Беркут» . Он обеспечивал пребывание в открытом космосе в течение 30 минут. Первый же выход занял 23 минуту 41 секунду (вне корабля 12 минут 9 секунд) .

Интересно, что тренировки перед этим полетом проводились на борту самолета Ту-104АК, в котором был установлен макет корабля «Восход-2» в натуральную величину с реальной шлюзовой камерой (именно она и полетела в космос позже). При полете самолета по параболической траектории, когда на несколько минут в салоне наступала невесомость, космонавты отрабатывали выход в скафандре через шлюзовую камеру.

«Восход-2» стартовал 18 марта 1965 г. в 10:00 по Москве. Шлюзовая камера была надута уже на первом витке. Оба космонавта были в скафандрах. По программе Беляев должен был помочь Леонову вернуться в корабль в случае возникновения нештатной ситуации.

Выход в космос начался на втором витке. Леонов перебрался в шлюзовую камеру и Беляев закрыл за ним люк. Затем воздух из камеры был стравлен и в 11:32:54 Беляев со своего пульта в корабле открыл наружный люк шлюзовой камеры. В 11:34:51 Алексей Леонов покинул шлюз и оказался в открытом космосе. Леонов мягко оттолкнулся и почувствовал, что корабль дрогнул от его толчка. Первое, что он увидел, было черное небо. Тут же послышался голос Беляева:

- «Алмаз-2» начал выход. Кинокамера включена? - этот вопрос командир адресовал своему товарищу.
- Понял. Я «Алмаз-2». Снимаю крышку. Выбрасываю. Кавказ! Кавказ! Кавказ вижу под собой! Начал отход (от корабля).
Прежде чем выбросить крышку, Леонов на секунду задумался, куда ее направить - на орбиту спутника или вниз, к Земле. Бросил к Земле. Пульс космонавта составлял 164 удара в минуту, момент выхода был очень напряженным.
Беляев передал на Землю:
-Внимание! Человек вышел в космическое пространство!
Телевизионное изображение парящего на фоне Земли Леонова транслировалась по всем телеканалам.

Общий вес «выходного костюма» был приблизился 100 кг… Пять раз космонавт улетал от корабля и возвращался на фале, длиной 5,35 м..
Все это время в скафандре поддерживалась «комнатная» температура, а его наружная поверхность разогревалась на солнце до +60° и охлаждалась в тени до –100°С…

Полет “Востока-2″ вошел в историю дважды.

В первой , официальной и открытой, говорилось, что все прошло блестяще.

Сообщение ТАСС от 18 марта 1965 года:
Сегодня, 18 марта 1965 года, в 11 часов 30 минут по московскому времени при полете космического корабля «Восход-2» впервые осуществлен выход человека в космическое пространство. На втором витке полета второй пилот летчик-космонавт подполковник Леонов Алексей Архипович в специальном скафандре с автономной системой жизнеобеспечения совершил выход в космическое пространство, удалился от корабля на расстоянии до пяти метров, успешно провел комплекс намеченных исследований и наблюдений и благополучно возвратился в корабль. С помощью бортовой телевизионной системы процесс выхода товарища Леонова в космическое пространство, его работа вне корабля и возвращение в корабль передавались на Землю и наблюдались сетью наземных пунктов. Самочувствие товарища Леонова Алексея Архиповича в период его нахождения вне корабля и после возвращения в корабль хорошее. Командир корабля товарищ Беляев Павел Иванович чувствует себя также хорошо.

Во второй , которая раскрывалась постепенно и в деталях так и не была опубликована, насчитывается по крайней мере три ЧП.
Леонова наблюдали по телевидению и транслировали изображение в Москву. При выходе из корабля на пять метров он помахивал рукой в
открытом космосе. Вне шлюза Леонов находился 12 минут и 9 секунд. Но оказалось, что выйти было легче, чем вернуться обратно. Скафандр в космосе раздулся и никак не втискивался в шлюз. Леонов вынужден был сбросить давление, чтобы “похудеть” и сделать его мягче. Все-таки ему пришлось лезть обратно не ногами, как это было предусмотрено, а головой. Все перипетии происходившего при возвращении в корабль мы узнали только после приземления космонавтов. Скафандр А.А.Леонова после пребывания в космосе потерял свою гибкость и не позволял космонавту войти в люк. А.А.Леонов делал попытку за попыткой, но безрезультатно. Положение осложнялось тем, что запас кислорода в скафандре был рассчитан всего на двадцать минут, и каждая неудача повышала степень риска для жизни космонавта. Леонов ограничил расход кислорода, но от волнения и нагрузок его пульс и частота дыхания резко возросли, а значит, и кислорода требовалось больше. С.П.Королев пытался его успокоить, вселить уверенность. На Земле слышали доклады А.А.Леонова: «Я не могу, я снова не смог».

По циклограмме Алексей должен был вплыть в камеру ногами, затем, полностью войдя в шлюз, закрыть за собой люк и загерметизировать его. В реальности ему пришлось стравить воздух из скафандра почти до критического давления. После нескольких попыток космонавт решил
«вплыть» в кабину лицом вперед. Это ему удалось, но при этом он ударился стеклом гермошлема о ее стенку. Это было страшно - ведь стекло могло лопнуть. В 08:49 UTC выходной люк шлюзовой камеры был закрыт а в 08:52 UTC начался наддув шлюзовой камеры.

После возвращения в корабль неприятности продолжились. Вторым ЧП было непонятное падение давления в баллонах наддува кабины с 75 до 25 атмосфер после возвращения Леонова. Надо было производить посадку не позднее 17 витка, хотя Григорий Воронин – главный конструктор этой части системы жизнедеятельности – успокоил, что кислорода хватит еще на сутки. Вот как описывает события Алексей Архипович:

…начало расти парциальное давление кислорода (в кабине), которое дошло до 460 мм и продолжало расти. Это при норме 160 мм! Но ведь 460 мм - это гремучий газ, ведь Бондаренко сгорел на этом… Вначале мы в оцепенении сидели. Все понимали, но сделать почти ничего не могли: до конца убрали влажность, убрали температуру (стало 10-12°). А давление растет… Малейшая искра - и все превратилось бы в молекулярное состояние, и мы это понимали. Семь часов в таком состоянии, а потом заснули… видимо, от стресса. Потом мы разобрались, что я шлангом от скафандра задел за тумблер наддува… Что произошло фактически? Поскольку корабль был долгое время стабилизирован относительно Солнца, то, естественно, возникла деформация; ведь с одной стороны охлаждение до -140°С, с другой нагрев до +150°С… Датчики закрытия люка сработали, но осталась щель. Система регенерации начала нагнетать давление, и кислород стал расти, мы его не успевали потреблять… Общее давление достигло 920 мм. Эти несколько тонн давления придавили люк - и рост давления прекратился. Потом давление стало падать на глазах.

Дальше больше. ТДУ (тормозная двигательная установка) не сработала в автоматическом режиме и корабль продолжал полет. Экипажу дали команду сажать корабль в ручном режиме на 18 или 22 витке. Далее снова цитата Леонова:

Мы шли над Москвой, наклонение 65°. Надо было садиться именно на этом витке, и мы сами выбрали район для посадки - в 150 км от Соликамска с курсовым углом 270°, потому что там была тайга. Никаких предприятий, никаких линий электропередач. Могли сесть в Харькове, в Казани, в Москве, но это было опасно. Версия, что мы туда попали из-за нарушения балансировки, - полная ерунда. Мы сами выбрали место посадки, так как это было безопаснее и возможные отклонения в работе двигателя смещали точку посадки тоже в безопасные районы. Только в Китай нельзя было садиться - тогда отношения были очень напряженными. В результате при скорости 28000 км/ч мы сели всего в 80 км от нами же рассчитанной точки. Это хороший результат. А резервных мест посадки тогда не было. И нас там не ждали…

Наконец поступил доклад от поискового вертолета. Он обнаружил красный парашют и двух космонавтов в 30 километрах юго-западнее города Березняки. Густой лес и глубокий снег не давали возможности вертолетам совершить посадку вблизи космонавтов. Населенных пунктов поблизости тоже не было. Посадка в глухой тайге была последним ЧП в истории “Восхода-2″. Космонавты ночевали в лесу Северного Урала. Вертолеты только и могли, что летать над ними и докладывать, что “один рубит дрова, другой подкладывает их в костер”.
С вертолетов космонавтам сбрасывали теплые вещи и продукты, но вытащить Беляева и Леонова из тайги не удавалось. Группа лыжников с врачом, высадившаяся в полутора километрах, добралась до них по снегу за четыре часа, но вывести из тайги не решилась. За спасение космонавтов развернулось настоящее соревнование.
Служба полигона, подогреваемая Тюлиным и Королевым, выслала в Пермь свою спасательную экспедицию во главе с подполковником Беляевым и мастером нашего завода Лыгиным. Из Перми они на вертолете добрались до площадки в двух километрах от “Восхода-2″ и вскоре обнимались с космонавтами. Маршал Руденко запретил своей спасательной службе эвакуировать космонавтов с земли на зависающий вертолет. Они остались в тайге на вторую холодную ночевку, правда теперь у них была палатка, теплое меховое обмундирование и вдоволь продовольствия. Дело дошло до Брежнева. Его убедили, что подъем космонавтов в зависший у земли вертолет – дело опасное.

Брежнев согласился и одобрил предложение вырубить поблизости деревья для подготовки посадочной площадки. Когда мы приземлились, нас нашли не сразу… Мы сидели в скафандрах двое суток, у нас не было другой одежды. На третьи сутки нас оттуда вытащили. Из-за пота у меня в скафандре было по колено влаги, примерно 6 литров. Так в ногах и булькало. Потом, уже ночью, я говорю Паше: «Ну все, я замерз». Мы сняли скафандры, разделись догола, выжали белье, надели его вновь. Затем спороли экранно-вакуумную теплоизоляцию. Всю жесткую часть выбросили, а остальное надели на себя. Это девять слоев алюминизированной фольги, покрытой сверху дедероном. Сверху обмотались парашютными стропами, как две сосиски. И так остались там на ночь. А в 12 дня прилетел вертолет, который сел в 9 км. Другой вертолет в корзинке спустил прямо к нам Юру Лыгина. Потом к нам пришли на лыжах Слава Волков (Владислав Волков, будущий космонавт ЦКБЭМ) и другие.
Они привезли нам теплую одежду, налили коньяка, а мы им свой спирт отдали - и жизнь стала веселее. Костер развели, котел поставили. Мы помылись. Часа за два срубили нам маленькую избушку, где мы и переночевали нормально. Там даже постель была. 21 марта была подготовлена площадка для посадки вертолета. И в тот же день на борту Ми-4 космонавты прибыли в Пермь, откуда и сделали официальный доклад о завершении полета. И все же, несмотря на все проблемы, возникшие во время полета, это был первый, самый первый выход человека в космическое пространство. Вот как Алексей Леонов описывает свои впечатления:

Я хочу вам сказать, что картина космической бездны, которую я увидел, своей грандиозностью, необъятностью, яркостью красок и резкостью контрастов чистой темноты с ослепительным сиянием звезд просто поразила и очаровала меня. В довершение картины представьте себе - на этом фоне я вижу наш советский корабль, озаренный ярким светом солнечных лучей. Когда я выходил из шлюза, то ощутил мощный поток света и тепла, напоминающий электросварку. Надо мной было черное небо и яркие немигающие звезды. Солнце представлялось мне, как раскаленный огненный диск…

По-моему, человек, побывавший в космосе, несколько

По-новому оценивает свое место на земле. Он больше

Начинает думать о земле – как о доме людей, о каждом

Человеке – как о близком. Он становится добрее,

Внимательнее, не реагирует на мелочи… я это заметил

И по Береговому и Лебедеву. Они теперь мыслят шире,

Стали добрее, мудрее.

Леонов Алексей Архипович -

Сегодня, 18 марта 1965 года, в 11 часов 30 минут по московскому времени при полете космического корабля «Восход-2» впервые осуществлен выход человека в космическое пространство. На втором витке полета второй пилот летчик-космонавт подполковник Леонов Алексей Архипович в специальном скафандре с автономной системой жизнеобеспечения совершил выход в космическое пространство, удалился от корабля на расстоянии до пяти метров, успешно провел комплекс намеченных исследований и наблюдений и благополучно возвратился в корабль. Самочувствие товарища Леонова Алексея Архиповича в период его нахождения вне корабля и после возвращения в корабль хорошее. Командир корабля товарищ Беляев Павел Иванович чувствует себя также хорошо.

Оборудование для первого выхода в открытый космос

К началу 1964 года, когда возникло конкретное предложение осуществить выход в космос из корабля Восход – 2, на Звезде уже был накоплен некоторый опыт по созданию спасательных скафандров, и проводились экспериментальные работы по созданию перспективных изделий для длительных космических полетов.

Однако применительно к выходу из корабля в открытый космос необходимо было срочно решить ряд совершенно новых задач. К началу работ еще не было найдено приемлемого технического решения по способу выхода космонавта из корабля Восход. Кабина корабля Восход не была рассчитана на длительную работу в разгерметизированном состоянии, для размещения же дополнительно специальной шлюзовой камеры (ШК) на корабле не было места. В ОКБ – 1 прорабатывались различные варианты складывающегося шлюза. Специалистами Звезды, которую в январе 1964 года возглавил Главный конструктор Г.И. Северин, была предложена схема шлюзовой камеры с мягкой надувной оболочкой. Создание расправляющегося на орбите «мягкого» шлюза позволяло использовать для обеспечения выхода существующие конструкции корабля и обтекателя ракеты – носителя лишь с небольшой доработкой.

Окончательно предложение Звезды было принято на совещании у С.П. Королева в ОКБ – 1 в апреле 1964 года, в котором от Звезды принимали участие Г.И. Северин, Н.Л. Уманский и И.П. Абрамов. 13 апреля 1964 года вышло Постановление правительства о сроках изготовления кораблей Восход (3КВ) и Выход (3КД).

Началась усиленная проработка схем скафандра, ШК и системы шлюзования. На их основе 9 июня того же года были подписано Техническое задание (рис. 1) и вышло соответствующее правительственное Решение (от 08.07.64 г.) о разработке шлюзовой камеры и скафандра с ранцевой системой жизнеобеспечения. Головным предприятием по этим изделиям определялось НПП Звезда. Этим же Решением ряду организаций было поручено в кратчайший срок обеспечить Звезду комплектующими изделиями.

Рис. 1. Титульный лист технического задания на разработку шлюзовой камеры и системы шлюзования, утвержденного С.П. Королевым и заместителем Г.И. Северина С.М. Алексеевым. Внизу подписи к данному документу.

Шлюзовая камера ВОЛГА корабля Восход -2 состояла из верхней жесткой части с люком для выхода в космос и нижнего монтажного кольца, состыкованного с фланцем корабля. Они были соединены между собой гермооболочкой и силовым каркасом.

Рис. 2. Общий вид мягкого шлюза.

В течение 1964 – 65 гг. в короткий срок было изготовлено 7 комплектов ШК, два из которых были использованы при беспилотном и пилотируемом полетах корабля Восход -2. Остальные 5 изделий использовались в процессе испытаний ШК на Звезде и в качестве запасных.

В настоящее время 3 из них находятся в музеях Звезды, РКК Энергия и мемориальном музее космонавтики в Москве. Другие 2 изделия находятся в частном музее фонда Тесса в Денвере (США) и в одной из частных коллекций за пределами Российской Федерации.

При выборе конструкции и концепции работы скафандра на основании проведенного анализа и с учетом ограниченного объема корабля, было решено использовать скафандр как в качестве спасательного, так и для выхода в открытый космос.

Учитывая поставленную задачу создать изделия для обеспечения выхода из корабля Восход – 2 в кратчайшие сроки, а также весьма ограниченное время автономной работы скафандра, было решено взять за основу схему скафандра вентиляционного типа с раздельной вентиляцией шлема и оболочки.

Ранец (условное наименование КП – 55) (рис.3) одевался космонавтом в спускаемом аппарате корабля перед выходом и крепился к скафандру с помощью подвесной системы.

Рис. 3. Ранцевая система скафандра БЕРКУТ (крышка снята).

Запас кислорода в ранце хранился в специальных баллонах под давлением. Подача кислорода включалась самим космонавтом с помощью дистанционного управления. Кислород поступал в шлем, после чего попадал под оболочку скафандра и далее выбрасывался в окружающую среду. Расход кислорода от ранца был рассчитан на обеспечение наддува скафандра, кислородное питание и удаление СО 2 в течение 45 минут. Фактически продолжительность выхода А. Леонова в открытый космос равнялась, как известно, 12 минутам. Время его пребывания в вакууме – около 23 минут.

Рис. 4. Общий вид скафандра БЕРКУТ: а) без верхней теплозащитной одежды; б) с надетым ранцем. В скафандре испытатель Звезды Виктор Ефимов.

Скафандр БЕРКУТ А. Леонова был разработан с использованием конструктивных решений, отработанных на предыдущих типах авиационного и космического снаряжения.

Оболочка скафандра БЕРКУТ состояла из четырех слоев. СК БЕРКУТ был снабжен специальной верхней одеждой с многослойной экранно-вакуумной теплоизоляцией.

Шлем скафандра был легкосъемный неповоротный шлем, имеющий каску и открывающийся (сдвижной) иллюминатор, внутри шлема размещался светофильтр.

Страховка космонавта в открытом космосе обеспечивалась специальным фалом длиной 7м, в состав которого входили амортизирующее устройство, стальной трос, шланг аварийной подачи кислорода и электрические провода, по которым на борт корабля передавались данные медицинских и технических измерений, а также осуществлялась телефонная связь с командиром корабля.

Скафандр командира Восход -2 Беляева П.И. имел такую же конструкцию, как и скафандр А. Леонова. П.Беляев при необходимости мог разгерметизировать кабину корабля, открыть люк и выйти в ШК для оказания помощи А. Леонову.

Первому выходу в открытый космос предшествовал ряд впервые проведенных расчетов, исследований и экспериментальных работ, а также тренировок космонавтов. В частности были созданы методики тепловых расчетов системы «человек – скафандр», исследовано влияние высокого вакуума и других факторов открытого космоса на материалы скафандра, разработаны методики моделирования условий космоса в наземных условиях, выполнен большой объем испытаний в барокамерах.

Деревянный макет шлюза был изготовлен в июле 1964 года для проведения предварительной проверки размеров шлюза и прохождения космонавта в СК через люк корабля Восход .

Рис. 5. Шлюзовая камера в сложенном виде при испытаниях на центрифуге Звезды.

В августе 1964 года была проведена макетная комиссия, в процессе которой были проведены примерки в СА и макете шлюза в скафандре БЕРКУТ кандидатов на полет А. Леонова, П. Беляева, Е. Хрунова и В. Горбатко.

24 – 25 сентября 1964 года функциональный макет и капсула корабля Восход – 2 использовались на Байконуре для демонстрации систем Н.С. Хрущеву во время его визита на космодром. Г.И. Северин в присутствии космонавтов продемонстрировал шлюз и скафандр БЕРКУТ, а С.П. Королев - корабль Союз .

К концу 1964 года Звездой была проведена полная отработка всех систем и их испытания – наземные, термобарокамерные, бассейновые, прочностные, ресурсные – как технические (рис.), так и с людьми, и выдано соответствующее Заключение.

К февралю 1965 года были проведены испытания с людьми в скафандрах БЕРКУТ в тепловом макете СА и комплексные межведомственные испытания всех систем.

В работах по созданию скафандра и ШК участвовал большой коллектив специалистов Звезды под руководством Г.И. Северина. В первую очередь следует отметить С.М. Алексеева, В.Г. Гальперина, И.П. Абрамова, О.И. Смотрикова, М.Н. Дудника, А.Ю. Стоклицкого, В.В. Ушинина, И.И. Деревянко, Д.В. Кучевицкого, Г.С. Парадизова, И.И. Скоморовского, И.И. Чистякова, а также В.Я. Терещенко (Орехово – Зуевского КБ).

Наибольший вклад в испытания шлюза и скафандра БЕРКУТ внесли Б.В. Михайлов, В.И. Сверщек, Д.И. Сендик и другие. Анализ теплового режима изделий осуществляли А.Н. Лившиц, Б.М. Блиев, Г.Т. Шарапов, прочностные расчеты – Н.П. Стрекозов и А.А. Клинцов, выбор и испытания неметаллических материалов – З.Б. Ценципер, Д.С. Стоклицкая, Д.С. Абрамова, В.И. Стрельцова и другие.

Следует отметить и работу отдела аваикосмической медицины во главе с А.С. Барером. Особо большой вклад они внесли в обоснование выбора рабочего давления в скафандре.

Также проводились испытания при имитации условий кратковременной невесомости на самолете – летающей лаборатории ЛЛ ТУ – 104.

Рис. 6. Отработка перемещений в скафандре БЕРКУТ, в условиях невесомости на летающей лаборатории ТУ - 104.

Рис. 7. Шлюзовая камера космического корабля Восход - 2 .

ПОЛЕТ КОРАБЛЯ ВОСХОД -2

На космодроме подготовку систем Звезды к полету осуществляла большая группа специалистов под руководством Б.В. Михайлова.

Рис. 8 Один из участников группы Г. Петрушин готовит на Байконуре скафандр БЕРКУТ к полету.

Во время подготовки и полета корабля Восход-2 произошло несколько довольно серьезных нештатных ситуаций.

Полету корабля Восход-2 предшествовал полет 22 февраля беспилотного корабля Космос-57 , на котором были установлены ШК и имитатор скафандра БЕРКУТ. Программой полета предусматривалось осуществить на орбите полную имитацию работы шлюза, системы шлюзования и наддув скафандра по командам с Земли. За несколько дней до этого полета при проверках летного шлюза корабля Восход-2 на космодроме было обнаружено, что выходной люк ШК при отсутствии перепада давления может быть неплотно прикрытым, что было определено по размыканию контакта, контролирующего его закрытие. В результате в программе, управляющей работой шлюза, мог произойти сбой (неоткрытие люка). Об это представителями Звезды было доложено С.П. Королеву, который тут же собрал совещание заинтересованных специалистов. Было предложено на всякий случай подать дополнительную команду на закрытие люка с одного из дальневосточных командо-измерительных пунктов и продублировать ее со следующего ближайшего пункта. Это решение было принято 19 февраля 1965 года, несмотря на возражения некоторых представителей службы управлении полетом, которые опасались вносить какие-либо изменения в программу работы всего за несколько дней до запуска.

Рис. 9. Ю. Гагарин провожает П. Беляева и А. Леонова на автобус для поездки на старт.

Во время испытательного полета Космоса-57 , когда половина программы была выполнена, связь с кораблем прекратилась. Хотя программа полета не была полностью выполнена, основная часть операций по ШК и скафандру была проведена, что явилось подтверждением работоспособности изделий. Было решено дополнительно проверить только операцию по отстрелу шлюза, которая не была выполнена в полете Космоса-57 . Это было выполнено на макете ШК, установленном на подготовленном к полету корабле Космос-59 7 марта 1965 г. После этого полет КК Восход-2 был разрешен.

Утром 18 марта 1965 года П. Беляев и А. Леонов в лаборатории Звезды на Байконуре были облачены в скафандры и отвезены на старт для посадки.

Рис. 10. С.П. Королев дает последние напутсвия П. Беляеву перед посадкой в корабль.

Проведение операций по выходу в космос было запланировано буквально на следующем витке после выведения корабля на орбиту 18 марта 1965 года. С.П. Королев придавал очень большое значение этой операции и с целью оперативного решения вопросов (при необходимости) просил Г.И. Северина вместе с И.П. Абрамовым находиться на стартовой позиции в бункере в помещении рядом с пунктом управления запуском корабля.

Следует отметить, что в то время еще не было Центра управления полетами (в нашем сегодняшнем понимании), поэтому вся поступающая с пунктов слежения важная информация немедленно передавалась в виде докладов руководству полетом.

Выход в космос осуществлялся полностью в соответствии с подготовленной программой. Некоторые журналисты, описывая эту ситуацию, говорят о сильном раздутии скафандра, что неверно. Скафандр при рабочем избыточном давлении имеет определенные размеры, одинаковые как в вакууме, так и в наземных условиях. А.Леонов для облегчения входа в шлюз правильно снизил давление в скафандре, что несколько уменьшило усилия для сгибания оболочки скафандра.

Рис. 11. А. Леонов во время осуществления первого выхода в космос 18 марта 1965 года (рисунок).

В целом возникшие трудности можно объяснить тем, что методика входа в шлюз была недостаточна, отработана в наземных условиях. Кроме того, как неоднократно рассказывал после полета сам А. Леонов, он пытался войти в шлюз вперед головой, а не ногами как отрабатывалось на Земле, в результате чего ему пришлось уже внутри шлюза переворачиваться для входа в СА. Эти затруднения могут быть объяснены необычными условиями открытого космоса и невесомости, которых не было при наземных испытаниях.

Следующая нештатная ситуация: уже после осуществления выхода в открытый космос один из космонавтов при перемещении внутри СА случайно включил подачу воздуха из автономного запаса газа в скафандр, что привело к значительному росту давления в кабине. На «Земле» была некоторая паника, пока не разобрались в чем дело.

И, наконец, из-за сбоя в системе ориентации корабля космонавты были вынуждены вручную посадить корабль и, как известно, попали в заснеженную тайгу. При этом экипаж на деле использовал скафандры и носимый аварийный запас для обеспечения своей жизнедеятельности после посадки в безлюдной местности в течение 2-х суток.

В целом же на корабле Восход-2 был успешно осуществлен первый в мире выход человека в открытое космическое пространство, что было выдающимся достижением и дало толчок дальнейшим исследованиям в области создания средств для внекорабельной деятельности космонавтов.

Следует отметить оперативность и энтузиазм, с которыми выполнялась всеми сотрудниками Звезды разработка и экспериментальная отработка систем для обеспечения первого выхода человека в космос. Ведь с момента подписания технического задания на ШК и скафандр 9 июня 1965 г. до даты выхода в космос А. Леонова 18 марта 1965 г. прошло всего 9 месяцев. Это было отмечено и на торжественной встрече коллектива Звезды с космонавтами, состоявшейся вскоре после полета.

Рис. 12. Митинг на Звезде, посвященный встрече с А. Леоновым и П. Беляевым.

Термин «деятельность в открытом космосе» (англ. Extra-vehicular activity, EVA ) - более широкий и включает в себя также понятие выхода из корабля на поверхность Луны , планеты или другого космического объекта .

Исторически, из-за разницы в конструктивных особенностях первых космических кораблей, американцы и русские по-разному определяют момент начала выхода в космос. В советских космических кораблях с самого начала имелся отдельный шлюзуемый отсек, из-за чего началом выхода в космос считается момент, когда космонавт разгерметизирует шлюз и оказывается в вакууме , а его завершением - момент закрытия люка. Ранние американские корабли шлюзовой камеры не имели, и при выполнении выхода в космос разгерметизировался весь корабль. В этих условиях за начало выхода в космос принимался момент, когда голова астронавта выступала за пределы корабля, даже если его тело ещё продолжало находиться внутри отсека (т. н. англ. Stand-up extra-vehicular activity, SEVA ). Современный американский критерий принимает переключение скафандра на автономное питание в качестве начала и начало наддува за окончание выхода в открытый космос.

Выходы в открытый космос могут выполняться по-разному. В первом случае космонавт связан с космическим кораблём специальным страховочным фалом , иногда объединённым со шлангом подачи кислорода (в этом случае его называют «пуповиной»), при этом для возвращения на корабль достаточно просто мышечных усилий космонавта. Другой вариант - полностью автономный полёт в космическом пространстве. В этом случае необходимо обеспечить возможность возвращения к космическому кораблю при помощи специальной технической системы (См. Установка для перемещения и маневрирования космонавта).

Энциклопедичный YouTube

1 / 3

✪ Космонавт рассказывает про выход в открытый космос

✪ Работа космонавта в открытом космосе

✪ Выход в открытый космос Геннадия Падалки и Михаила Корниенко

Субтитры

Исторические факты

• Самым длительным выходом в открытый космос стал выход американки Сьюзан Хелмс 11 марта , длившийся 8 часов 56 минут.
• Рекорд по количеству выходов (16) и по общей продолжительности пребывания (82 часа 22 минуты) в открытом космическом пространстве принадлежит российскому космонавту Анатолию Соловьёву .
• Первым выход в открытый космос в межпланетном пространстве выполнил американский астронавт Альфред Уорден , член экипажа лунной экспедиции Аполлон-15 . Уорден вышел в открытый космос, чтобы перенести отснятые фотопленки картографических и панорамных камер из служебного модуля в командный.

Опасности выходов в открытый космос

Потенциальную опасность несёт возможность потери или недопустимого удаления от космического корабля , грозящая гибелью из-за израсходования запаса дыхательной смеси. Опасны также возможные повреждения или проколы скафандров , разгерметизация которых грозит аноксией и быстрой смертью , если космонавты не успеют вовремя вернуться в корабль. Инцидент с повреждением скафандра произошёл только один раз, когда во время полёта «Атлантиса» STS-37 маленький прут проколол перчатку одного из астронавтов. По счастливой случайности разгерметизации не произошло, поскольку прут застрял и блокировал собою образовавшееся отверстие. Прокол даже не был замечен до тех пор, пока астронавты не вернулись в корабль и не начали проверку скафандров.

Показательно, что самый первый достаточно опасный инцидент случился уже во время первого выхода космонавта в открытый космос. Выполнив программу первого выхода, Алексей Архипович Леонов испытал трудности с возвращением на корабль, поскольку раздувшийся скафандр не проходил через воздушный шлюз «Восхода» . Только стравливание давления кислорода в скафандре позволило тогда благополучно завершить полёт.

Ещё один потенциально опасный случай произошёл во время второго выхода в открытый космос астронавтов космического корабля «Дискавери» (полёт STS-121). От скафандра Пирса Селлерса открепилась специальная лебёдка , которая помогает вернуться на станцию и не даёт астронавту улететь в открытый космос. Вовремя заметив проблему, Селлерс с напарником смогли прикрепить устройство обратно, и выход был завершён благополучно.

Несмотря на то, что в настоящее время неизвестны какие-либо несчастные случаи, связанные с выходами в открытый космос, разработчики космической техники стараются снизить необходимость внекорабельной деятельности. Устранению подобной необходимости, например, при выполнении сборочных работ в космосе, может помочь разработка специальных телеуправляемых

Выходы в открытый космос могут выполняться по-разному. В первом случае космонавт связан с космическим кораблём специальным страховочным фалом, иногда объединённым со шлангом подачи кислорода (в этом случае его называют « пуповиной»), при этом для возвращения на корабль достаточно просто мышечных усилий космонавта. Другой вариант - полностью автономный полёт в космическом пространстве. В этом случае необходимо обеспечить возможность возвращения к космическому кораблю при помощи специальной технической системы.

Первый выход в космос был совершён советским космонавтом Алексеем Леоновым 18 марта 1965 года с борта космического корабля « Восход-2» с использованием гибкой шлюзовой камеры. Скафандр « Беркут», использованный для первого выхода, был вентиляционного типа и расходовал около 30 л кислорода в минуту при общем запасе в 1666 л, рассчитанном на 30 минут пребывания космонавта в открытом космосе. Из-за разности давлений скафандр раздувался и сильно мешал движениям космонавта, что, в частности, сильно затруднило Леонову возвращение на « Восход-2». Общее время первого выхода составило 23 минуты 41 секунду (из них вне корабля 12 минут 9 секунд), и по его итогам был сделан вывод о возможности человека выполнять различные работы в открытом космосе.
Через некоторое время после выхода в открытый космос нашего космонавта Леонова, такой же эксперимент удалось повторить и американцам. 3 июня 1965 года американские космонавты Джеймс Макдиватт и Эдвард Уайт, стартовавшие на космическом корабле « Джеминай-IV», открыли люк и Уайт вышел в космос.

Первый выход американского космонавта в открытый космос (Эдвард Уайт, 3 июня 1965 г.)

Выходы в открытый космос опасны по множеству различных причин. Первая - возможность столкновения с космическим мусором. Орбитальная скорость на высоте 300 км над Землей (типичная высота полёта пилотируемых космических кораблей) - около 7,7 км/с. Это в 10 раз превышает скорость полёта пули, так что кинетическая энергия маленькой частицы краски или песчинки эквивалентна той же самой энергии пули, обладающей в 100 раз большей массой. С каждым космическим полётом появляется всё больше и больше орбитального мусора, из-за чего эта проблема продолжает оставаться наиболее опасной.
Другая причина опасностей выходов в космос - то, что окружающая обстановка в космическом пространстве чрезвычайно сложна для предполётного моделирования. Выходы в космос часто планируются на поздней стадии разработки полётного плана, при обнаружении каких-либо насущных проблем или неисправностей, иногда даже в процессе самого выполнения полёта. Потенциальная опасность выходов в открытый космос неизбежно ведёт к эмоциональному давлению на космонавтов.
Помочь космонавту, вышедшему в открытый космос, очень трудно.
Потенциальную опасность несёт возможность потери или недопустимого удаления от космического корабля, грозящая гибелью из-за израсходования запаса дыхательной смеси. Опасны также возможные повреждения или проколы скафандров, разгерметизация которых грозит аноксией и быстрой смертью, если космонавты не успеют вовремя вернуться в корабль. Показательно, что самый первый достаточно опасный инцидент случился уже во время первого выхода космонавта в открытый космос. Выполнив программу первого выхода, Алексей Архипович Леонов испытал трудности с возвращением на корабль, поскольку раздувшийся скафандр не проходил через воздушный шлюз « Восхода». Только стравливание давления кислорода в скафандре позволило тогда благополучно завершить полёт.

Рассказ Алексея Леонова о нештатных ситуациях во время выхода в открытый космос:

« Когда создавали корабль для выхода в открытый космос, то приходилось решать множество проблем, одна из которых была связана с размером люка. Чтобы крышка открывалась внутрь полностью, пришлось бы урезать ложемент. Тогда бы я в него не поместился в плечах. И я дал согласие на уменьшение диаметра люка. Таким образом, между скафандром и обрезом люка оставался зазор по 20 мм с каждого плеча.
На Земле мы проводили испытания в барокамере при вакууме, соответствующем высоте 60 км… В реальности, когда я вышел в открытый космос, получилось немного по-другому. Давление в скафандре — около 600 мм, а снаружи — 10 — 9; такие условия на Земле смоделировать было невозможно. В космическом вакууме скафандр раздулся, не выдержали ни ребра жесткости, ни плотная ткань. Я, конечно, предполагал, что это случится, но не думал, что настолько сильно. Я затянул все ремни, но скафандр так раздулся, что руки вышли из перчаток, когда я брался за поручни, а ноги — из сапог. В таком состоянии я, разумеется, не мог втиснуться в люк шлюза. Возникла критическая ситуация, а советоваться с Землей было некогда. Пока бы я им доложил… пока бы они совещались… И кто бы взял на себя ответственность? Только Паша Беляев это видел, но ничем не мог помочь. И тут я, нарушая все инструкции и не сообщая на Землю, перехожу на давление 0,27 атмосфер. Это второй режим работы скафандра. Если бы к этому времени у меня не произошло вымывание азота из крови, то закипел бы азот — и все… гибель. Я прикинул, что уже час нахожусь под чистым кислородом и кипения быть не должно. После того, как я перешел на второй режим, все « село» на свои места.
На нервах сунул в шлюз кинокамеру и сам, нарушая инструкцию, пошел в шлюз не ногами, а головой вперед. Взявшись за леера, я протиснул себя вперед. Потом я закрыл внешний люк и начал разворачиваться, так как входить в корабль все равно нужно ногами. Иначе я бы не смог, ведь крышка, открывающаяся внутрь, съедала 30% объема кабины. Поэтому мне пришлось разворачиваться (внутренний диаметр шлюза — 1 метр, ширина скафандра в плечах — 68 см). Вот здесь была самая большая нагрузка, у меня пульс дошел до 190. Мне все же удалось перевернуться и войти в корабль ногами, как положено, но у меня был такой тепловой удар, что я, нарушая инструкции и не проверив герметичность, открыл шлем, не закрыв за собой люк. Вытираю перчаткой глаза, а вытереть не удается, как будто на голову кто-то льет. Тогда у меня было всего 60 литров кислорода на дыхание и вентиляцию, а сейчас у « Орлана» — 360 литров… Я первый в истории вышел и отошел сразу на 5 метров. Больше этого никто не делал. А ведь с этим фалом надо было работать, собрать на крючки, чтобы не болтался. Была громадная физическая нагрузка.
Единственное, что я не сделал на выходе, — не смог сфотографировать корабль со стороны. У меня была миниатюрная камера « Аякс», способная снимать через пуговицу. Ее нам дали с личного разрешения председателя КГБ. Управлялась эта камера дистанционно тросиком; из-за деформации скафандра я не смог до него дотянуться. А вот киносъемку я сделал (3 минуты камерой С-97), и за мной с корабля постоянно следили две телевизионные камеры, но у них была не высокая разрешающая способность. По этим материалам потом сделали очень интересный фильм.
Но самое страшное было, когда я вернулся в корабль, — начало расти парциальное давление кислорода (в кабине), которое дошло до 460 мм и продолжало расти. Это при норме 160 мм! Но ведь 460 мм — это гремучий газ, ведь Бондаренко сгорел на этом… Вначале мы в оцепенении сидели. Все понимали, но сделать почти ничего не могли: до конца убрали влажность, убрали температуру (стало 10 – 12 градусов С). А давление растет… Малейшая искра — и все превратилось бы в молекулярное состояние, и мы это понимали. Семь часов в таком состоянии, а потом заснули… видимо, от стресса. Потом мы разобрались, что я шлангом от скафандра задел за тумблер наддува… Что произошло фактически? Поскольку корабль был долгое время стабилизирован относительно Солнца, то, естественно, возникла деформация: ведь с одной стороны охлаждение до – 140 градусов С, с другой — нагрев до +150 градусов С… Датчики закрытия люка сработали, но осталась щель. Система регенерации начала нагнетать давление, и кислород стал расти, мы его не успевали потреблять… Общее давление достигло 920 мм. Эти несколько тонн давления придавили люк, и рост давления прекратился. Потом давление стало падать на глазах».

Несмотря на то, что в настоящее время не известны какие-либо несчастные случаи, связанные с выходами в открытый космос, разработчики космической техники стараются снизить необходимость внекорабельной деятельности. Устранению подобной необходимости, например, при выполнении сборочных работ в космосе, может помочь разработка специальных телеуправляемых роботов.