Блок цикл на поле куликовом главные герои. Анализ стихотворения «На поле Куликовом» А.А. Блока. Средства художественной выразительности

Что даёт основание отнести стихотворение А.А. Блока «На поле Куликовом» к философской лирике?

Художественное направление, в русле которого написано стихотворение «На поле Куликовом», - символизм.

В чём философский смысл творения А.А. Блока?

Главное событие, которое могло бы стать ведущей темой стихотворения, поэт не описывает, но его образ подчиняет себе всё его содержание.

Это событие видится и в звучании темы, и в стремлении автора показать его величие, подчеркнуть его неповторимый смысл. Образ предстоящей битвы присутствует и в настроении ожидания, грозном, тревожном и всеобъемлющем.

Описание предгрозовой «мглы» и «туч», предвещающих природный катаклизм («битву чудную»), открывает и завершает стихотворение. (Принцип кольцевого построения.)

Какова идея стихотворения? Куликовская битва олице­творяет собой новый мощный этап в истории Руси, тот, с ко­торого может начаться её возрождение, её путь в будущее. :)Т0 - «начало высоких и мятежных дней».

И последующие поколения, с их патриотическим настроем, с их неувядаемой исторической памятью, отдают дань уважения героям, своим славным предшественникам, отстоявшим инте­ресы Руси в те славные, пусть и трагические дни.

Строфика стиха: строфа состоит из 4-х строк, катрен (четве­ростишие).

Рифма перекрёстная.

Размер - ямб.

Чередуются мужская и женская рифмы.

Тропы. Метафоры: «тишина непробудная», «облако суровое»; эпитеты: «битва чудная», «высокие и мятежные дни». Риториче­ское восклицание:

Но узнаю тебя, начало Высоких и мятежных дней!

Здесь искали:

• анализ стихотворения на поле куликовом
• анализ стихотворения на поле куликовом блок по плану
• на поле куликовом анализ

Лингвокультурологический анализ

цикла стихотворений А. А. Блока «На поле Куликовом»

Цикл А. Блока «На поле Куликовом» посвящен «символическому событию русской истории, которому суждено возвращение» и разгадка которого впереди. (8, 216) События XIV века становятся поводом для размышлений о судьбах современной России. Изучение лингвокультурологического пространства произведения позволяет проникнуть в замысел поэта. В цикле «На поле Куликовом» мы видим противостояние двух миров, двух станов. Главный герой – ратник времен Куликовской битвы и одновременно современник поэта, стоящий на пороге «высоких и мятежных дней». Автор решает сложную художественную задачу: рассказать о прошлом, настоящем и будущем России, а потому время в произведении циклично. Решению данной задачи способствует определенный подбор лексики.

Лингвокультурологическое пространство цикла «На поле Куликовом» многослойно. Каждый образ несет в себе богатейшие ассоциации, что обусловлено многозначностью слов и сложными связями с различными элементами культуры. Первый пласт – древняя история, рассказ о конкретном историческом моменте – битве на Куликовом поле, второй – размышление о настоящем через призму истории, третий – думы о будущем в свете рассуждений о прошлом и настоящем. В центре лингвокультурологического пространства такие лексемы: «степь» и «река», «пожар», «костер», «зарница», «огонь», «молния» и «мгла», «туман», «облако», «туча». В формировании пространства участвуют образы воинов, образов животных : цветовая и звуковая лексика. Все перечисленные образы помогают создать главный образ произведения – образ России.

Через все произведение проходит образ реки. Вначале перед нами неперсонифицированный, обобщенный образ реки, создающий картину степи. Слову «река» подчинена вся лексика первой строфы, эту функцию выполняет глагол «грустят»: «река…грустит», «грустят стога». Но в первом стихотворении четыре раза используется слово «путь», а в символике многих народов река ассоциируется с образом пути, дороги, то становится ясно, что река - это символ дороги, выбора, который будет неотвратимым, так как во втором стихотворении появляется образ «горючего белого камня», символ выбора. Слово река соединяет в себе фольклорное начало со значением конкретного географического объекта Куликовской битвы. Во втором и третьем стихотворениях образ реки приобретает конкретное, материальное наполнение, а в семантическое поле слова «река» попадают имена собственные Непрядва и Дон. Непрядва - символ разделения добра и зла, родины и врагов. Дон, «темный и зловещий», ассоциируется с мраком, игом, вражескими силами, смертью. Неслучаен параллелизм: «перед Доном» - «перед боем». В четвертой части река становится вновь образом обобщенным, так как названия не упоминаются, а в пятой о реке напоминает только слово «плеск», ассоциативно настраивающим читателя на размышления о роли реки. В целом слово «река» получает метафорическое значение, поскольку указывает на границу между «своими» и «чужими», обыденными сверхъестественным. Образ реки вызывает различные культуроведческие ассоциации: это и Рубикон (для героя стихотворения выбор очевиден – решение принято: победить или погибнуть), и Стикс (в греческой мифологии Стикс - река в царстве мертвых, но и в стихотворении Дон, мрачный, страшный, тоже символ смерти). Строка «Не вернуться, не взглянуть назад» относит нас к мифу об Орфее, возвращающемся из Аида, и Лотовой жене. Река становится рубежом, переход через который необратим. Образ реки ассоциируется с образом воды, «древним универсальным символом чистоты, плодородия и источником жизни. Считалось, что чистая вода имеет целебные свойства и является формой божественной милости, даром матери-земли (родниковая вода) или небесных богов (дождь и роса)» (11, 153), в этом смысле туман – символ божественного начала, так как значение слова трактуется как «скопление мелких водяных капелек или ледяных кристаллов в приземных слоях воздуха» (9, 813).

Очень значимо в лингвокультурологическом пространстве слово «даль», поскольку соотносится то с татарским, то с русским станами. Даль - это и чужое пространство: «Домчимся. Озарим кострами Степную даль», и русская сторона: «И вдали, вдали о стремя билась, Голосила мать». Противопоставлены и такие образы: «И, чертя круги, ночные птицы Реяли вдали…»и «Опять за туманной рекою Ты кличешь меня издали». Как завершение этой темы в: «Я вижу над Русью далече Широкий и тихий пожар».

Символ степи очень значителен, повторяется несколько раз, когда непосредственно используется слово «степь» и употребляются производные от этого слова имена прилагательные: «степной путь», «степная даль», «степная кобылица». В этом контексте А. Блок изображает степь традиционно. Наше внимание привлекает толкование степи как пустоши у В. И. Даля и как пустыни у С. И. Ожегова (9, 764). В этом контексте степь становится символом смерти, враждебного начала. Степь, где «грустят стога», совсем не та степь, где растёт ковыль. В первом случае степь взята вместо лугов, предваряя основную тему: тоска-печаль северного поля вливается в тоску-страсть южных степей. Эта безбрежная тоска – «твоя, о Русь!», и вместе с тем она «пронзает грудь стрелой татарской воли». Тоска Руси - татарская тоска. Поэт мчится на бой с татарской ратью, неся в груди тоску по древней, степной воле. Степная воля лирически звучит по-разному. Сначала это радостное упоение: «Я не боюсь… Домчимся. Озарим». И вдруг ужас: «Останови!.. Испуганные тучи… плачь, сердце, плачь!…»

Знаменательна лексема «воля», по-новому раскрывающая ключевую фразу стихотворения: «Наш путь - стрелой татарской древней воли Пронзил нам грудь». Какое из значений слова «воля» имеет в виду Блок? «Воля» - это «свобода, свободное состояние» и «данный человеку произвол действия; свобода, простор в поступках». В 1380 году Русь вышла на бой с Мамаем, но в русском войске было очень много крещёных татар, осевших за годы ига в русских землях и перешедших на службу к русским князьям. За полтора столетия владычества Орды «стрела татарской древней воли повлияла на формирование русского национального характера. Глубокое противоречие между свободой степей и жёстким подчинением стало основным конфликтом в душе русского человека. В результате - «И вечный бой! Покой нам только снится Сквозь кровь и пыль». И в этом ключе более точным вариантом толкования слова воля станет «данный человеку произвол действия; свобода, простор в поступках», то есть стремление к битве за свободу. Любая битва – это огонь войны, а потому одними из самых значимых являются образы заката, крови, пожара, зарниц, молнии, символов огненного начала. В смятении боя, в ощущении грядущих человеческих страданий, где высший, небесный мир объединяется с миром земным («Закат в крови! Из сердца кровь струится!»), в предчувствии великого пожара-зарева («…Я вижу над Русью далече Широкий и тихий пожар»), в прозрении грядущих потрясений поэт создает образ огня, сопутствующего России на протяжении всего исторического развития. Обращают внимание эпитеты: «широкий» (никому не спастись от него) и «тихий» (надолго). Пожар в произведении – это огонь войны, костры, столкновение с ордой, предчувствие будущего «мирового пожара», причем неконтролируемого. С помощью образа зарниц усиливается образ грядущего пожара и грядущих потрясений, ведь зарница - «отблеск дальней грозы» (9, 220), а гроза есть природное явление и «разрушительная сила чего-нибудь» (9, 149). Сочетание «Закат в крови» несет двойной символ: сам по себе закат символизирует смерть (11,46), а образ крови усиливает эти впечатления.

Особого внимания требует образ мглы – «ночной и зарубежной», «Опять над полем Куликовым Взошла и расточилась мгла, И словно облаком суровым, Грядущий день заволокла», «за разливающейся мглой». В первом стихотворении полярные свет и мгла предстают нерасчлененными, в соответствии с таким же смешением русского и татарского начал: «В степном дыму блеснет святое знамя И ханской сабли сталь». Образ мглы появляется и в эпиграфе к 5 части. Но если в эпиграфе мгла заволакивает грядущий день, то в самом стихотворении о мгле говорится еще и как о солнце: «Взошла и расточилась мгла». В одной семантической группе со словом «мгла» находятся слова «облако», «туча», «туман». Об этом свидетельствуют синонимические связи: «туман, дымка, темнота, туча», имеющие общее семантическое ядро – «пелена тумана, пыли, дыма». Согласно трактовке В. И. Даля, «пелена» – это «покрывало» (4, 189), а слово «покрывало» этимологически связано со словом «покров», то есть некая защита; другое значение – «что-нибудь плотно заволакивающее, закрывающее со всех сторон». На базе данного значения возникают ассоциации с чем-то таинственным, может быть, враждебным. Оба ряда ассоциаций в полной мере реализуются в произведении. В первом стихотворении мгла «ночная и зарубежная», но она не страшит героя, в 5 части мгла вновь «взошла и расточилась». Но надрыва и тревоги в душе уже нет. Есть сосредоточенная готовность быть «светлым навсегда», биться до конца. Между этими частями образы переходные: тумана, полночи. Оно из значений слова «туман» переносное: «символ неясного, запутанного, непонятного». Именно в тумане происходит явление Богоматери. Непрядва «убралась туманом, что княжна фатой», а потому туман можно считать и символом божественного начала. В этом отрывке противопоставлены Дон, «темный и зловещий» и Непрядва с «серебром волны». Происходит столкновение нескольких цветов: черного («темный» Дон, «ночные поля», «туча черная орды») и белого, а точнее светлого, («фата», «туман», «серебро волны», «на стальном мече», «лик нерукотворный светел»). Именно серебристые, стальные оттенки становятся символом покровительства Богородицы. Возникают ассоциации с праздником Покрова Пресвятой Богородицы, на который земля «одевалась» снегом, то есть приобретала белый наряд. Важен и тот факт, что битва состоялась восьмого сентября - в день Рождества Богородицы. Мы знаем, что Куликовская битва имела большое историческое значение она нанесла сильный удар по могуществу Золотой Орды, ускорив процесс ее распада. Важным следствием битвы стало усиление авторитета Москвы и ее роли в образовании единого Русского государства.

Тревожное настроение создают постоянные упоминания о криках лебедей, о степных кобылицах, орлем клёкоте, зорях и тумане, образах создающих ощущение достоверности. В поэзии Блока в образе лебедя - значения, восходящие к мифологическим представлениям: лебедь - олицетворение божества, чистоты, красоты. Во всей полноте образ птицы раскрывается в цикле « На поле Куликовом». Торжественно-тихое стихотворение « Мы сам-друг, над степью в полночь стали». За Непрядвой кричат лебеди. Под тихими зарницами в криках лебедей воин слышит Ее голос. В душе народа русский поэт прочитал Ее имя: имя Пречистой Заступницы – Богородицы. «В криках, плеске и трубах лебедей есть нечто пророческое: накануне Куликовской битвы они были приметами будущей победы. В финале цикла в «плеске и трубах лебедей» угадывается потенциальное столкновение двух конкретно не определенных сил». Значимым является и образ «степной кобылицы» , символизирующей степь, родину, будущее. Образ будущего складывается через трактовку лексического значения: кобылица - это «молодая кобыла, кобыла с жеребёнком» (9, 281). Автор неслучайно использует именно форму «кобылица», слово книжное, в словаре В. И. Даля не зафиксированное. А значит образ ассоциируется с современностью. Исторический путь страны, в представлении поэта, протянулся от поля Куликова сквозь настоящее в будущее, связался с образом «степной кобылицы», которая «несется вскачь». Связан с этим образом и образ белого коня («Я рыщу на белом коне»), символизирующий победителя практически во всех культурах. «Объезженная лошадь - важный символ власти» (11, 158), а значит, герой способен победить. А вот «степная кобылица» - это свободное животное, следовательно, герою еще предстоит борьба за свободу, за свою страну.

Интересно проследить, как автор использует лексику военной тематики. В 1части «бой», во 2 части - «биться», «полки», в 3 части – «рать», в 4 – «сеча», в 5 – «бой», «битва». К этой группе примыкают слова «знамя» и «стяг», а также названия вооружения: «меч», «стрела» (о татарах), «ханская сабля», «кольчуга». «Сеча» в словаре С. И. Ожегова дано с пометами «книжное, устаревшее, поэтическое» и трактуется как «бой, битва, сражение» (9, 713), в словаре В. И. Даля не зафиксировано. Но отмечается слово «бой» в значении «битва, сражение, брань, побоище». Слово «сеча» используется один раз в 4 части: «Я слушаю рокоты сечи», слово «бой» фиксируется дважды: «И вечный бой!», «…как перед боем». Один раз используется слово «битва» с определением «чудная». Определяющим является слово «бой», использующееся в начале и в конце произведения. Значимы для любого сражения образы знамен. Поэт использует слова «знамя» и «стяг». Стяг – «древнерусское название воинского знамени» (4, 260). Слово «стяг» является символом победы, далекой, желанной, невозможной: «Светлый стяг над нашими полками Не взыграет больше никогда», что говорит о предчувствии будущих несчастий. А вот знамя с точки зрения символичности – нечто большее, так как говорит еще и о государственности: происходит противостояние полков, религий, культур, государств.

На основе лингвокультурологического словаря к данному тексту интересно проследить этимологические особенности ключевых лексем. 72% слов общеславянские, 11% общеславянские индоевропейского происхождения, 7% заимствования, причем заимствованные слова «туман», «облако», в некоторых строках это символы враждебного начала, и «сабля», вражеское оружие.

Лингвокультурологическое пространство вбирает в себя цветовую лексику. Преобладающие цвета – это красный, белый и черный. Они появляются непосредственно или опосредованно. Красный цвет: «закат в крови», «кровь», «пожар», «зарницы», в последних присутствует еще и огненно-золотой цвет, как и в образе «молньи боевой». Все озаряется отблесками: костра, пожара, молний, зарниц, «темного огня», «ущербной луны», «одежды, свет струящей», блеска «святого знамени», стали «ханской сабли», «серебро волны», «стальной меч». Красный цвет прежде всего ассоциируется с кровью и огнем. Символические значения красного очень многообразны и порой противоречивы. Красное символизирует радость, красоту, любовь, но и войну. Красный цвет, разбавленный всполохами, вносит чувство тревоги.

Тяжеловесны образы, созданные с помощью лексики, обозначающей черный цвет и его вариации: «испуганные тучи» (грязно-серый цвет), «в полночь» (черный), «в темном поле», Дон «темный и зловещий», «с полуночи тучей», «средь ночных полей», «ночные птицы», «тучей черной», «во мглистой ночной вышине», даже огонь – «темный». Наиболее важные значения черного - «небытие, смерть, хаос, разрушение (9, 4), что мы видим в культурологическом пространстве произведения. Но эти образы не создают ощущения безысходности, так как используется лексика, обозначающая оттенки белого, серебристого. С серебром у православного человека связаны следующие ассоциации: серебро – это символ божественного начала, так как серебряные вещи широко используются в богослужении,а значит серебристые тона создают дополнительный эффект присутствия божественного начала в пространстве произведения. Главное и исходное значение белого - свет. Белый тождествен солнечному свету, а свет - это Бог, жизнь. В цикле «На поле Куликовом» мы видим, что белый цвет – это цвет Богородицы, божественного начала, но в то же время цвет враждебного начала, ведь мгла – это субстанция белесого цвета. Так с помощью цветовой лексики создается еще один пласт лингвокультурологического пространства.

Звуковой пласт создается с помощью следующих сочетаний: «лебеди кричали», «крики лебедей», «орлий клекот», «голосила мать», «рокоты сечи», «трубные крики», «трубы лебедей», «ты кличешь», «взывают мечи». Лебединые крики становятся символом тоски, предупреждением, призывом к защите родины. Среди лексики, создающей звуковые образы, слова «кличешь» и «голосила» являются просторечными, что вызывает ассоциации с народной культурой, с фольклором, а слово «взывают» является высоким, употребляется оно со словом «мечи». Меч – символ защитника, а защита Родины – священный долг, что подчеркивается использованием соответствующей лексики.

Так с помощью разнообразных образов-символов автор создает уникальный образ России, соединенный с образом Богородицы. В первом стихотворении «Русь моя», «жена моя», «Русь», во втором – «родина», в третьем появляется Она: «мы с Тобою», «Твой голос», «Ты сошла», «Твой лик нерукотворный», в четвертой части – «над Русью». Примечательно, что в пятой части нет никаких наименований родины. Наше внимание привлекает фраза «Твой лик нерукотворный». Известно, что в иконографии есть только образ Спаса нерукотворного. Данная стихотворная строка вызывает ассоциации с изображением Христа на иконах, а мы помним, что именно образ Спаса Нерукотворного помещался на хоругвях. Такая ассоциация дает нам право говорить, что Блок уверен в покровительстве высших божественных сил, в покровительстве Христа и Богородицы. В ночь, когда «Мамай залег с ордою», когда «голосила мать», чувствуя беду, а «орлий клекот» «угрожал бедой», свершилось чудо. Сквозь ужас и мрак «сошла, в одежде свет струящей» Та, чей «лик нерукотворный Светел навсегда» был на щите. Покровительство Богородицы, а через ассоциации и покровительство Спасителя, создает образ Святой Руси. Наиболее важен образ в третьей части, где тревожные звуки будущей битвы становятся предвестниками таинственной встречи: «В тёмном поле были мы с Тобою». И в то же время Русь - не только высокая покровительница, но и жена: «О, Русь моя! Жена моя!». Образ России-жены стал творческим открытием Блока, который не отделяет свою судьбу от судьбы России. «Блоковская тема Руси-жены восходит к традиции представления государства в облике женщины» (8, 79).

Благодаря многозначности большей части слов создается сложное лингвокультурологическое пространство. По мнению Г. П. Федотова, «обращение Блока… к Куликовской битве опиралось на многовековые фольклорные и литературные источники и традиции, подготовившие его художественно-символическую интерпретацию» (13, 231). «Блоковский цикл не только впитал в себя литургические цитаты, но и непосредственно воспроизводит ситуацию молитвы, обрываясь побудительным «Молись!»» (8,91) Пространство упорядочивается таким способом, что каждое стихотворение повторяет движение от тьмы и ночи к свету и дню. В первой части от ночи к образу костра, являющегося символом света. Во второй части полночь противостоит ранней обедне и светлой жене. Третье стихотворение начинается словами «В ночь», далее появляются «ночное поле», с которым связывается «черная туча орды». Последняя фраза этого стихотворения: «Светел навсегда». Именно в третьем стихотворении и начинают накапливаться образы, означающие «светлое», «дневное»: одежда, струящая свет, «серебро волны», «лик…светел». В финальном стихотворении все образы (звуковые, цветовые) отступают на второй план, так как закрыты мглой, а ведущим становится образ будущих сражений.

6.Литература.

1.Александрова З. Е. «Словарь синонимов русского языка». – М., Просвещение, 1998.

2.Блок А. А. «На поле Куликовом». А. А. Блок «Лирика». – М., «Просвещение», 1986 г.

3. Гречаник И.В. «Религиозно-философские мотивы русской лирики рубежа XIX – XX столетий: Монография» // «Особенности лирики А. Блока: философские основы, стиль». - М., 2003.

4. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. – М., Эксмо, 2007.

5. Жуков В. П., Жуков А. В. «Школьный фразеологический словарь русского языка»

6.«Искусство», энциклопедия, т.1. – М., «Аванта», 2007.

7.«Искусство», энциклопедия, т.2. – М., «Аванта», 2007.

8. Левинтон Г. А., Смирнов И. П. ««На поле Куликовом» А. Блока и памятники Куликовского цикла». – М, 1976.

9. Ожегов С. И. «Словарь русского языка». – М., «Русский язык», 1990г.

10. Селиванова Т. «Цвет времени»// «Искусство», приложение к газете «Первое сентября». №4, 2007

12. Ушаков Д. Н. «Толковый словарь русского языка». – М.

13. Федотов Г.П. « На поле Куликовом. Опыт комментария к лирическому циклу Блока»// Федотов Г.П. «Святые Древней Руси» - М.: АСТ, 2003

14. Шанский Н. М., Боброва Т. А. «Этимологический словарь русского языка». Александрова З. Е. «Словарь синонимов русского языка»

Обращение к событиям Куликовской битвы в цикле «На поле Куликовом» обусловлено историософской концепцией Блока. В 1912 году в примечаниях к третьему тому он писал: «Куликовская битва принадлежит, по убеждению автора, к символическим событиям русской истории. Таким событиям суждено возвращение. Разгадка их еще впереди».

Что имел в виду Блок? События 1380 года имеют как бы два временных измерения: с одной стороны, это реальный исторический факт, положивший начало освобождению Руси от ига. С другой — они имеют и надвременную сущность, оказываются как бы одновременны и любому последующему моменту русской истории, переживаются национальным сознанием как вечно свершающиеся, ибо являются проявлением божественного промысла о русской судьбе, имеют не только конкретно-историческую, но и метафизическую природу. Поэтому победа русского оружия, одержанная в конце XIV века, оказывается не только историческим, но еще и современным событием для человека, живущего в начале XX столетия. Такое понимание событий как борьбы за святое дело под «светлым стягом» христианства с ордою Мамая объясняет сложную пространственно-временную структуру художественного мира цикла «На поле Куликовом» и композицию образа лирического героя, который предстает то как человек, томимый «вековою тоскою» о событиях более чем пятисотлетней давности, то как участник битвы.

Образ лирического героя как участника Куликовской битвы дополняется и другой содержательной гранью: человек, не мыслящий своей судьбы без России, пытающийся разгадать ее судьбу и ее предназначение, но не в силах сделать это. Вот что обусловливает появление мотива блуждания во времени русской истории, мотива поисков ее внутренней логики, смысла.

Мотив блуждания (и в веках русской истории, и между русским и татарским станами) оказывается центральным в пятом стихотворении цикла: «Объятый тоскою могучей, / Я рыщу на белом коне...», лирический герой мыслит себя на границе добрых и злых сил, светлого и темного начал, поединком которых стала Куликовская битва:

Вздымаются светлые мысли

В растерзанном сердце моем,

И падают светлые мысли,

Сожженные темным огнем...

Смысл этих блужданий на границе Мирового Добра и Вселенского Зла — поиск истины, путеводной для лирического героя и России, этой божественной истины взыскует он.

Женский образ, явленный в цикле «На поле Куликовом» Блока, имеет столь же сложную структуру, как и образ лирического героя. В первом же стихотворении цикла поэт соединяет воедино образ родины и женский образ:

О, Русь моя! Жена моя! До боли

Нам ясен долгий путь!

Наш путь — стрелой татарской древней воли

Пронзил нам грудь.

Сопоставление Руси и Жены на первый взгляд кажется странным. Ключ к нему, вероятно, в том понимании женского образа, который содержится в философии В. Соловьева: именно в женском образе русскому народу в самом начале его христианской истории был явлен замысел Божий о смысле исторического пути России. Поэтому обращение «Жена моя!» нельзя воспринимать как обращение к женщине, находящейся замужем. Жена в контексте цикла — отнюдь не Любовь Дмитриевна Менделеева-Блок и отнюдь не некая абстрактная жена лирического героя, но воплощение женской сущности, сопоставимой по своей судьбоносной божественной значимости с содержанием понятия «родина». Это начало обретает в цикле несколько разных воплощений.

В третьем стихотворении цикла «На поле Куликовом» (Блок), анализ которого нас интересует, женское начало воплощает образ Божественной благодати, сходящей на русского воина (им предстает в этом стихотворении лирический герой) и на все русское воинство. Ее незримое присутствие ощущает лирический герой. В ночь перед битвой в тумане над рекой Непрядвой Божественная благодать и благословение на ратный подвиг нисходят на лирического героя и все русское воинство:

И с туманом над Непрядвой спящей,

Прямо на меня

Ты сошла, в одежде свет струящей,

Не спугнув коня.

Женский образ, святой образ Богородицы, давшей мистическое благословение русскому воинству, запечатлен на щите лирического героя.

«На поле Куликовом» Блока А.А.

В годы, последовавшие за поражением первой русской революции, Блоком все больше овладевает предчувствие грядущей грандиозной катастрофы, становящееся внутренним пафосом его дальнейшего творчества. Он выступает с докладами и статьями «Народ и интеллигенция» и «Стихия и культура» (1908), полными тревожных предостережений. Образы и символы России, созданные Пушкиным и Гоголем («Куда ты мчишься, гордый конь, и где опустишь ты копыта?..»; «Не так ли и ты, Русь, что бойкая, необгонимая тройка, несешься?»), здесь трагически переосмысляются: «Что, если тройка... летит прямо на нас?.. Над нами повисла косматая грудь коренника и готовы опуститься тяжелые копыта».

В предвидении будущего поэт все внимательнее вглядывался в прошлое страны, «слушал подземную музыку русской истории», по выражению О. Мандельштама. К «символическим событиям русской истории», по мнению Блока, относилась знаменитая Куликовская битва. Настойчивое обращение к этому поворотному событию в судьбе родины содержится уже в «Песне Судьбы» и в статье «Народ и интеллигенция ».

В венчающем же эту тему стихотворном цикле «На поле Куликовом» (1908) исторические воспоминания окончательно сопрягаются с современностью, в минувшем отыскивается родственное сегодняшним проблемам. С редкостным тактом воскрешаемые мысли и чувства древнерусского воина смыкаются с характерными для современников поэта. В одних случаях — до полного отождествления, до слияния в великой любви к родной земле:

Река раскинулась. Течет, грустит лениво

И моет берега.

Над скудной глиной желтого обрыва

В степи грустят стога.

О, Русь моя! Жена моя!

(«Река раскинулась. Течет, грустит лениво...»)

В заключительных же стихотворениях цикла на первый план выступает скорее умонастроение блоковского современника, близкое и самому поэту, который в ту пору писал К. С. Станиславскому (9 декабря 1908 г.) о «проклятом „татарском” иге сомнений, противоречий, отчаянья, самоубийственной тоски, „декадентской иронии” и пр., и пр... которое мы, „нынешние”, в полной мере несем»:

Развязаны дикие страсти

Под игом ущербной луны.

Вздымаются светлые мысли

В растерзанном сердце моем,

И падают светлые мысли,

Сожженные темным огнем...

(«Опять с вековою тоскою...»)

Написанное А.А. Блоком в 1908 году стихотворение «На поле Куликовом» – часть одноименного цикла. В нем поэт отразил свои размышления о прошлом и будущем России. Вам предлагается краткий анализ «На поле Куликовом» по плану. Данный разбор будет полезен при изучении произведения на уроке литературы в 9 классе.

Краткий анализ

История создания - стихотворение написано А. А. Блоком в 1908 году после Первой русской революции, когда поэт, приверженный ее идеям, осознал, какие бедствия она с собой несет.

Тема - Россия, начиная с ее древней истории, находится в постоянной борьбе за свою независимость, и в начале ХХ века она снова оказалась на перепутье.

Композиция – стихотворение состоит из пяти частей, каждая из которых имеет свой сюжет, но все части объединены общей линией - проводится параллель между прошлым, настоящим и будущим страны.

Жанр - лиро-эпический, произведение сочетает в себе некоторые признаки стихотворения и эпоса, оно имеет сюжетную линию.

Стихотворный размер - все пять частей произведения написаны ямбом, стих разделен на строфы, каждая из которых состоит из четырех строк, используются разные виды рифмы: точная и неточная, мужская и женская, а также перекрестный способ рифмовки, то есть рифмуются первая и третья, вторая и четвертая строки.

Метафоры - «Наш путь… пронзил нам грудь» , «стрелой татарской древней воли» , «закат в крови» , «…сердцем вещим» , «Под игом ущербной луны» , «Вольные тучи» .

Олицетворения - «Река раскинулась… грустит лениво и моет берега» , «…грустят стога» , «идут испуганные тучи» .

Эпитеты – «…Доном темным и зловещим» , «тихие зарницы» , «вековою тоскою» , «…облаком суровым» , «Высоких и мятежных дней» .

Сравнение – «А Непрядва убралась туманом, что княжна фатой» .

История создания

1908-1917 годы в жизни А. А. Блока - это период переосмысления исторического прошлого России, ее настоящего и будущих назревающих перемен. Поэт создает небольшой цикл, состоящий из пяти стихов, под названием «На поле Куликовом». За основу им был взяты реальные сюжеты из истории страны: монголо-татарское иго, на несколько веков поработившее Русь, и героическое противостояние степным завоевателям.

Тема

Через все произведение проходит сквозной темой вечная борьба России за свою свободу. Куликовская битва становится символом освобождения от монгольского ига. Проблему исторического противостояния Руси и Орды А. А. Блок переносит на весь ход развития страны, в том числе на настоящее, предрекая России новую «Куликовскую битву», которая освободит ее от монархии. Революционные идеи поэта были вызваны происходившими событиями: революцией 1905-1907 годов, назреванием нового социального взрыва к 1917 году.

Композиция

Цикл состоит из пяти взаимосвязанных стихотворений, поэтому характеризовать его композиционное содержание необходимо по частям. В первой части перед читателем предстает картина из истории России: татаро-монголы наступают на страну («В степном дыму блеснет святое знамя и ханской сабли сталь…»).

Образ Родины ассоциируется у Блока со «степной кобылицей» , которая мчится вперед: «Летит, летит степная кобылица и мнет ковыль…» , «Степная кобылица несется вскачь!» как с символом силы и женственности. Здесь же поэт употребляет фразу, которая впоследствии станет крылатой, она точно передает мысль автора, что России суждено постоянно отстаивать свою независимость: «И вечный бой! Покой нам только снится…» .

Вторая и третья часть посвящены описанию подготовки к Куликовской битве и победы над врагом. Появляется образ Богородицы как защитницы русской земли и ее воинов: «Был в щите Твой лик нерукотворный светел навсегда» .

Последние две части цикла посвящены описанию современной России сквозь призму ее древней истории. Подъем революционны сил, уже очевидные перемены в жизни поэт чувствует, говоря: «Опять над полем Куликовым взошла и расточилась мгла» . Еще не слышно грома битвы, звона оружия, но лирический герой отчетливо предвидит их, обращаясь: «Но узнаю тебя, начало высоких и мятежных дней!» .

Жанр

Жанр - лиро-эпический. Произведение сочетает в себе переживания лирического героя, признаки стихотворения и одновременно характеризуется наличием сюжета. Оно состоит из пяти частей, которые, в свою очередь, разделены на строфы (четверостишия), написанные ямбом. Рифма используется точная (боли – воли), неточная (лениво – обрыва), мужская (Русь – боюсь), женская (кострами – знамя).

Способ рифмовки - перекрестный АВАВ.

Средства выразительности

Блок использовал различные художественные средства. К ним отнесем олицетворения : «Река раскинулась… грустит лениво и моет берега» , «…грустят стога», «идут испуганные тучи» , метафоры : «Наш путь… пронзил нам грудь» , «стрелой татарской древней воли» , «закат в крови» , «…сердцем вещим» , «Под игом ущербной луны» , «Вольные тучи» . Кроме того, поэт использовал эпитеты : «…Доном темным и зловещим» , «тихие зарницы» , «вековою тоскою» , «…облаком суровым» , «Высоких и мятежных дней» , и сравнение : «А Непрядва убралась туманом, что княжна фатой» .

Тест по стихотворению

Рейтинг анализа

Средняя оценка: 4.8 . Всего получено оценок: 54.