Главная Самодельный инструмент

Быт государственных крестьян. Государственные крестьяне. Смотреть что такое "Государственные крестьяне" в других словарях

) и прикреплёнными к земле.

Энциклопедичный YouTube

1 / 1

✪ Картофельные бунты в России.Почему русские не хотели есть картошку?

Субтитры

История государственных крестьян

Государственные крестьяне были оформлены указами Петра I из остатков незакрепощённого земледельческого населения:

однодворцев (служилых людей на чернозёмном пограничье с Дикой степью), 24 ноября 1866 года был издан закон «О поземельном устройстве государственных крестьян», в соответствии с которым сословие было упразднено;
нерусских народностей Поволжья и Приуралья.

Число государственных крестьян увеличивалось за счёт конфискации церковных владений (огромные владения Русской православной церкви были конфискованы Екатериной), возвращённых, присоединённых и завоеванных территориях (Прибалтики, Правобережной Украины, Белоруссии, Крыма, Закавказья), бывших крепостных конфискованных имений шляхтичей Речи Посполитой и других. Кроме того, число государственных крестьян пополняли беглые крепостные (частновладельческие) крестьяне, оседавшие на осваиваемых землях (Башкирии, Новороссии, Северном Кавказе и так далее). Этот процесс (перехода беглых крепостных крестьян в разряд государственных) негласно поощрялся императорской властью .

Также увеличению числа государственных крестьян способствовали селившиеся в России иностранные колонисты (немцы, греки, болгары и тому подобное).

Положение государственных крестьян

Государственные (казённые ) крестьяне жили на государственных землях и платили подати в казну. По данным 1-й ревизии (), их насчитывалось в европейской России и Сибири 1,049 млн душ мужского пола (то есть 19 % всего земледельческого населения страны), по 10-й ревизии () - 9,345 млн. (45,2 % земледельческого населения) [ ] . Предположительно, образцом для юридического определения положения государственных крестьян в государстве послужили коронные крестьяне в Швеции. По закону государственные крестьяне рассматривались как «свободные сельские обыватели». Государственные крестьяне, в отличие от владельческих, рассматривались как лица, обладающие юридическими правами - они могли выступать в суде, заключать сделки, владеть собственностью. Государственным крестьянам было разрешено вести розничную и оптовую торговлю, открывать фабрики и заводы. Земля, на которой работали такие крестьяне, считалась государственным владением, но за крестьянами признавалось право пользования - на практике крестьяне совершали сделки как владельцы земли . Однако помимо того с 1801 года гос. крестьяне могли покупать и владеть на правах частной собственности «ненаселёнными» землями (то есть без крепостных крестьян) . Государственные крестьяне имели право пользоваться наделом в размере 8 десятин на душу в малоземельных губерниях и 15 десятин - в многоземельных. Фактические наделы были значительно меньше: к концу 1830-х годов - до 5 десятин в 30 губерниях и 1-3 десятин в 13 губерниях; в начале 1840-х годов 325 тыс. душ не имели надела.

Основная масса государственных крестьян вносила в казну денежный оброк ; на территории Прибалтики и Царства Польского казённые имения сдавались в аренду частным владельцам и государственные крестьяне отбывали преимущественно барщину ; сибирские пашенные крестьяне сначала обрабатывали казённую пашню, затем вносили продуктовый оброк (позже денежный). В 1-й половине XIX века оброк колебался от 7 руб. 50 коп. до 10 руб. с души в год. По мере увеличения повинностей удельных и помещичьих крестьян денежная рента государственных крестьян становилась относительно меньше, чем повинности других категорий крестьян. Государственные крестьяне были также обязаны вносить деньги на земские нужды; они платили подушную подать и отбывали натуральные повинности (дорожную, подводную, постойную и др.). За исправное несение повинностей государственные крестьяне отвечали круговой порукой .

Реформа Киселёва

В результате роста малоземелья и увеличения повинностей в начале XIX века обнаружилось прогрессирующее обеднение государственных крестьян. Чаще стали происходить волнения государственных крестьян против сокращения наделов, тяжести оброков и др. (например, «Холерные бунты », «Картофельные бунты » 1834 и 1840-41). Вопрос об изменении управления государственными крестьянами вызвал многочисленные проекты.

В 1830-х годах правительство приступило к реформе управления государственной деревни. В 1837-1841 годах была проведена реформа, разработанная П. Д. Киселёвым : учреждено Министерство государственных имуществ и его местные органы, на которые было возложено «попечительство» над госкрестьянами через посредство сельской общины. Были ликвидированы барщинные повинности госкрестьян в Литве, Белоруссии и на Правобережной Украине, прекращена сдача госимений в аренду, душевой оброк заменён более равномерным земельно-промысловым сбором.

Убежденный противник крепостного права, Киселёв полагал, что свободу следует вводить постепенно, «чтобы рабство уничтожилось само собою и без потрясений государства».

Государственные крестьяне получили самоуправление и возможность решать свои дела в рамках сельской общины. Однако крестьяне остались прикреплены к земле. Радикальное реформирование государственной деревни стало возможным только после отмены крепостного права. Несмотря на постепенность преобразований, они наталкивались на сопротивление, поскольку помещики опасались, что чрезмерное освобождение государственных крестьян даст опасный пример владельческим крестьянам.

Киселёв намеревался регламентировать наделы и повинности помещичьих крестьян и частично подчинить их Министерству государственных имуществ, но это вызвало возмущение помещиков и не было реализовано.

Тем не менее, при подготовке крестьянской реформы 1861 составители законодательства использовали опыт реформы Киселёва, особенно в вопросах организации крестьянского самоуправления и определения правового положения крестьян.

Освобождение государственных крестьян

24 ноября 1866 года принят закон «О поземельном устройстве государственных крестьян», по которому за сельскими обществами сохранялись земли, находившиеся в их пользовании на правах «владения» (прямого пользования). Выкуп наделов в собственность был регламентирован законом от

1. Помещичьи (крепостные) крестьяне. Эта категория населения постоянно расширялась. Эта была совершенно бесправная категория населения, которая не имела никаких гражданских прав, не могла приобретать на свое имя имущество, а все имущество, которое крепостной приобретал, записывалось на помещика. Законодательство запрещало крепостным даже жаловаться на своего помещика. К концу 18 века крепостных можно было спокойно обменивать, продавать, дарить, завещать. Начинается практика раздельной продажи семей крепостных.

2. Государственные крестьяне. Их положение было гораздо предпочтительнее, чем положение крепостных. Они считались собственностью государства, проживали и пользовались землей, которая являлась собственностью государства, обладали возможностью приобретать собственность на свое имя, могли в некоторых случаях покупать земельные наделы.

3. Церковные и монастырские крестьяне. После того, как была создана коллегия экономия они стали называться экономическими крестьянами . После секуляризации данная категория полностью перестала являться церковными и монастырскими. После упразднения коллегии экономии в 80-х годах эти крестьяне входят в состав государственных.

4. Бывшие удельные крестьяне (дворцовые крестьяне). Это были крестьяне, которые жили и работали на землях, принадлежащих царской фамилии. Их статус мало чем отличался от правового статуса государственных крестьян.

5. Посессионные крестьяне. Это крестьяне, которые приобретались для работы на мануфактурах. Их можно было продать только с самим предприятием. Определенная часть посессионных крестьян работала на земле и кормила тех которые работали на предприятии.

6. Однодворцы. Это были потомки мелких служивых чинов. Они являлись лично свободными и проживали, как правило, на окраинах империи. Имели в собственности земельные наделы и одновременно выполняли функции приграничной стражи. Среди однодворцев были даже бывшие дворяне, которые не были записаны в дворянство по петровской переписи. Некоторые однодворцы даже имели крепостных.

7. Холопы. С начала 20-х годов эта категория населения в юридическом смысле прекращает свое существование, поскольку Петр I распространил на холопов те самые положения, которые действовали относительно крепостных. Это говорит о том, что холопы сравнялись с крепостными.

При Петре I образовалось новое сословие - государственные крестьяне. Их статус был официально закреплен указом государя. Они были свободными от крепостного права, проживали на казенных землях, за которые платили феодальную ренту, подчинялись управлению государственных органов.

Понятие государственных крестьян

На территории Российской Империи государственными считались лично свободные крестьяне, жившие на землях, которые принадлежали не помещикам, а казне. Исторически большинство из них являлось представителями незакрепленного земледельческого населения: бывшими черносошными, однодворцами и представителями нерусских народов Поволжья. В разное время управление государственными крестьянами осуществлялось различными государственными органами. Они облагались дополнительными денежными взысканиями на земские нужды, платили оброк, исполняли различные виды повинностей и подлежали телесным наказаниям за ненадлежащее выполнение работ. Проживали государственные крестьяне в специальных государственных деревнях. Существовало это сословие вплоть до конца XIX века.

История появления

Возникновение рассматриваемого сословия связывают с финансовой реформой. Эту новую прослойку общества выделили путём объединения нескольких категорий населения, объединив в одну группу всех лично свободных крестьян и назвав их государственными.

Император Пётр I начал реализовывать реформу 1 марта 1698 года. Она упростила процесс оплаты податей. Кроме последних, империя обязала государственных крестьян вносить в казну оброк номиналом в 40 копеек. В дальнейшем он колебался в пределах 10 руб. с человека ежегодно.

Во второй половине 18 века была проведена реформа государственных крестьян с целью закрепостить их за дворянскими владениями. Однако попытка раздать "души" дворянам во второй половине XVIII века встретила решительный отпор, и за 150 лет их число возросло с 1 до 9,3 миллионов мужских душ. В процентном соотношении это составляло 19 - 45% от всего сословия в различные годы. Расчёты производились в Сибири и в европейской части России. После изъятия императрицей Екатериной II значительной части земель Русской Православной Церкви ряды государственных крестьян стали пополняться не только населением территорий Крыма, Прибалтики, Закавказья и так далее. Секуляризованные владения регулярно снабжали государство людьми. Неофициально поощрялся переход беглых крепостных в разряд государственных, которые стали источником стабильного дохода казны.

Особенности реформации

Российские крестьяне, принадлежавшие государству, юридически были схожи по положению с коронными крестьянами Швеции. Есть версия, что именно они были взяты за образец, когда проводилась реформа управления государственными крестьянами, однако документального подтверждения этому не сущестует.

Главной отличительной чертой свободных государственных крестьян было их обладание юридическими правами. Законодательно они являлись «свободными обывателями» и могли участвовать в судебных заседаниях, торговать, открывать различные предприятия. Несмотря на то что их рабочая земля формально принадлежала государству, они могли работать на ней и совершать сделки как полноправные владельцы. Площадь участков формально составляла от 8 до 15 десятин на душу. По факту они были значительно меньше. А к 1840 году 325 тысяч человек ими уже не владели, основной причиной чего было отчуждение земельных участков за долги.

Новая реформа

В XIX веке за государственными крестьянами окончательно закрепилось право покупки частной собственности, не населенной людьми.

Последовательные рост размера денежных выплат, а также уменьшение земельных наделов привели к обнищанию сословия. К концу первой половины XIX века это стало причиной народных волнений. Для изменения ситуации П. Д. Киселёвым была разработана новая реформа. Государственные крестьяне смогли решать свои дела в рамках сельской общины, но не были откреплены от земель. Инициатива неоднократно наталкивалась на сопротивление помещиков, которые боялись опасного примера свободы для своих крестьянам, тем не менее реформа была проведена.

Исчезновение сословия

Всеобщие недовольства 1860-х годов привели к отмене крепостного права. Система управления государственными крестьянами потеряла смысл, так как все категории сословия были уравнены в правах. К 1866 году «новые» собственники стали подчиненными системы сельских управлений. Несмотря на это, оброчные подати не были упразднены, но теперь они распространялись на всех крестьян без исключения.

12.06.1866 года Российская Империя регламентировала выкуп наделов в собственность. Вскоре размеры земель государственных крестьян стали меньше на 10-45% в разных губерниях. Реформа государственных крестьян и аграрная реформа Столыпина способствовали окончательной раздаче земель и поставила точку в рассматриваемом вопросе. Понятие "государственные крестьяне" больше не употреблялось, зарождалось понятие наемного труда и аграрного сектора экономики.

ГОСУДАРСТВЕННЫЕ КРЕСТЬЯНЕ, название впервые появилось в законодательстве русском при Петре I (указ от 26 июня 1724) и первоначально применялось к т. н. черносошным крестьянам, уцелевшим преимущественно на Севере, где не развилось крепостное право и поэтому сельское население было подчинено государственной власти непосредственно. К ядру государственных крестьян постепенно присоединялись самые разнообразные элементы: потомки служилых людей русского Юга (однодворцы), крестьяне, отобранные в 1764 у монастырей, иноземные колонисты, крестьяне, освободившиеся от крепостной зависимости, и т. д. До 1861 к государственным крестьянам относились все сельские обыватели, не являвшиеся собственностью частных лиц (крестьяне крепостные) или Императорской фамилии (крестьяне удельные). В 1842 по отчету Министерства государственных имуществ таких обывателей (включая сибирских инородцев, кочевых калмыков и киргизов, сельское население Бессарабии и т. п.) насчитывалось 10 354 977 душ мужского пола - ок. 1/3 всего населения России по 8-й ревизии. К государственным крестьянам относились и безземельные половники русского Севера, и зажиточные землевладельцы (колонисты, сибирские крестьяне), и вовсе не земледельческие элементы (заводские рабочие на Урале). Юридическое положение горнозаводских крестьян почти не отличалось от положения крепостных, а однодворцы сами имели право владеть крепостными; иноземные колонисты, войсковые обыватели и т. д., в свою очередь, составляли особые юридические группы. Единственным объединяющим признаком этой пестрой массы было ее отношение к казне.

Правительство было для государственных крестьян одновременно частным собственником; кроме налогов общественного характера (подушная подать) государственные крестьяне платили еще оброк. Оброк сначала был добавочным душевым сбором к общей подушной подати; по указу 1724 он равнялся 4 гривнам с души. В 1746 он был поднят до 1 руб., в 1768 - до 2 руб., в 1783 - до 3 руб.; в к. XVIII в. были установлены 4 различные нормы оброка, в зависимости от местоположения: больше всего платили государственные крестьяне центра - по 5 руб. 10 коп. с души, менее всего - крестьяне Севера и Сибири - 3 руб. 57 коп. В 1810-12 оклады по всем 4 классам были увеличены еще на 2 руб., причем этому сбору впервые было дано название «оброчной подати». По своему значению оброк государственных крестьян был аналогичен оброку помещичьих: это был доход государства, как вотчинника государственных крестьян. Впоследствии он получил толкование арендной платы за землю, на которой находились крестьяне. Оброк государственных крестьян был меньше помещичьего по крайней мере вдвое.

Относясь к государственным крестьянам как к казенному имуществу, правительство пользовалось ими как резервным фондом для разного рода пожалований, наград за службу и за особые услуги монарху и государству. Таким путем только за период царствования Екатерины II ок. 1300 тыс. государственных крестьян перешли в разряд владельческих; при Павле I за один день 82 тыс. из них стали крепостными.

Из права государства на личность государственных крестьян логически вытекало и его право на имущество последних, на крестьянскую землю. Но такой вывод был сделан не ранее сер. XVIII в. Московское право не проводило четкой границы между владением и собственностью, и государственные крестьяне обращались со своими землями как с собственными: продавали их, закладывали, завещали и т. д. Межевые инструкции 1754 и 1766 установили, что земли государственных крестьян, исключая те, на которые у владельцев имеются специальные жалованные грамоты, являются собственностью государства и потому не подлежат отчуждению. Проданные лицам других сословий, они должны быть возвращены тем селениям, при которых расположены. Покупка и продажа государственными крестьянами земель друг у друга в одних местах была также запрещена, в других позволена, но с различными ограничениями. Новый принцип не сразу покончил со старой практикой, но правительство проводило его неуклонно, неоднократно подтверждая правила межевых инструкций (указы 1765, 1782 и 1790). С этим юридическим переворотом связан и экономический: введение для государственных крестьян общинного землевладения.

При полном распоряжении крестьян своей землей последняя была распределена очень неравномерно. «Справедливость требует, - говорит один административный документ 1786, - чтобы поселяне, платя одинаковую все подать, равное имели участие и в угодьях земляных, с коих платеж производится»; «уравнение земель, особенно в тех уездах и волостях, где обыватели хлебопашеством более, нежели другими промыслами, приобретают пропитание, почитать надлежит неминуемо нужным, сколько для доставления способа платить поселянам подати свои бездоимочно, тем не менее для успокоения малоземельных крестьян». Последний из аргументов показывает, что правительство в этом случае шло навстречу пожеланиям крестьян, при прежних порядках иногда вовсе лишенных земли и всегда весьма обделенных. Но исходной точкой его политики был все же интерес казенный, а не крестьянский: стремление избежать недоимок, которые, несмотря на изобилие строгих указов по этому поводу (в течение 20 лет, с 1728 по 1748, было издано 97 таких указов), росли в очень невыгодной для государственного казначейства прогрессии. Почти каждое десятилетие их приходилось слагать со счетов; в 1730, напр., было сложено недоимок до 4 млн руб., а в 1739 снова насчитывалось 1 600 тыс.

Что введение общины не помогло делу, как на это рассчитывали в XVIII в., показывает факт роста недоимок и в XIX в. В 1836, по расчетам П. Д. Киселева (в докладной записке, представленной им в Комитет для изыскания средств к улучшению состояния крестьян), «недоимки, кроме сложенных по манифестам, простирались на сумму 68 679 011 руб.». Киселев считал, что одного распределения земли недостаточно. Причина этому, писал он, есть отсутствие, во-первых, покровительства, во-вторых, наблюдения. Мысль о необходимости особой опеки над государственными крестьянами высказывалась и раньше - тем ведомством, которому они были подчинены. «Неудобства нынешнего управления государственными крестьянами столь известны, - писал в 1825 министр финансов Е. Ф. Канкрин, - что не требуют дальнейшего изъяснения. Недостаток ближайшего надзора и защиты, между прочим, есть причиною, что благосостояние крестьян упадает и число недоимок, на них лежащих, уменьшается». Канкрин предложил план нового устройства государственных крестьян, хотя и по-прежнему при Министерстве финансов. Однако предшествующая история вопроса не внушала большого доверия к этому ведомству, и Государственный Совет избрал точку зрения Киселева - о необходимости особого центрального управления государственным имуществом. Мнение Государственного Совета было утверждено Николаем I 4 авг. 1834, а 1 янв. 1838 было учреждено новое Министерство государственных имуществ. Министром был назначен Киселев, которого государь называл своим «начальником штаба по крестьянской части». В проектах и мероприятиях Министерства государственных имуществ можно встретить все способы, как «поднять» народ нравственно и материально, начиная от самых наивных и патриархальных и кончая такими, которые позже были признаны наиболее прогрессивными. Разлад хозяйственного быта государственных крестьян Киселев более чем наполовину объяснял их «безнравственностью», которая «достигла высшей степени», особенно вследствие пьянства. Сознавая, что последнее помимо индивидуальных имеет и некоторые общие причины (система откупов), которые он не мог ликвидировать, Киселев тем не менее в широких масштабах взялся за «индивидуальное лечение безнравственности». Крестьянам, отличавшимся примерным поведением, вручались особые похвальные листы, дававшие им некоторые преимущества в общественной жизни (первенство при подаче голосов на мирских сходах и т. п.) и льготы (освобождение от телесных наказаний). Более действенным способом было уменьшение числа кабаков в селениях государственных крестьян (с 15 до 10 тыс. за время правления Киселева).

Важным средством борьбы с безнравственностью стало обучение в школах, главной задачей которых считалось «утверждение среди крестьян правил Православной веры и обязанностей верноподданства (см.: Верноподданничество) как главных оснований нравственности и порядка». Преподавание в школах возлагалось на духовенство. Кроме Закона Божия, азов грамоты и начальной арифметики ученики знакомились с полицейским уставом, составленным так, что в нем «в удобопонятной для разумения поселянина форме излагались все его обязанности как православного, верноподданного члена общества и семейства». Правила устава были изложены в форме кратких заповедей, запомнить которые не составляло труда. В год учреждения министерства во всех селениях казенных крестьян насчитывалось всего 60 училищ с 1880 учениками; к 1866 всего школ было уже 5596 (2754 приходских школы и 2842 школы грамотности) с 220 710 учащимися (192 979 мальчиков и 27 731 девочек). Но проверка этих школ в к. 1850-х показала, что качественные результаты просветительской политики Киселева не столь блестящи, как количественные: помещения училищ были тесны и неудобны; наставники «не приносили ожидаемой пользы». Числившиеся в школах ученики плохо посещали уроки, и министерство вынуждено было ввести назначение «постоянных учеников» из числа сирот обоего пола, для которых ежедневное посещение училища являлось обязательным.

Наряду с повышением нравственности крестьян Киселев заботился и об их здоровье и материальном обеспечении: для них была организована - впервые в русской деревне - медицинская помощь. Были приглашены на службу врачи и ветеринары, созданы школы для подготовки фельдшеров и акушерок. С 1841 появляются постоянные «окружные лечебницы». Издан был особый «Сельский лечебник для употребления в казенных селениях». Широкого распространения, впрочем, эта инициатива не получила: в 1866 1 лечебница, напр., приходилась на 700 тыс. чел., а ученых акушерок было всего 71 на все ведомство. Для обеспечения продовольствием крестьян в случае неурожая были открыты (отчасти еще до Киселева) запасные хлебные магазины - обычные в каждом селении и, кроме того, центральные, запасы из которых пускались на рынок в случае дороговизны с целью понижения цен. В 1849 было введено взаимное страхование.

Не довольствуясь только оборонительными мерами, Киселев стремился коренным образом улучшить крестьянские хозяйства, во-первых, путем распространения среди крестьян усовершенствованных приемов сельского хозяйства (с этим связаны, между прочим, знаменитые «картофельные бунты», при усмирении которых пришлось употребить местами военную силу и 18 чел. было убито). Вторым путем явилось переселение государственных крестьян из малоземельных губерний в многоземельные; всего за 15 лет существования Министерства государственных имуществ было переселено 146 197 душ мужского пола. В-третьих, была организована система кредита; этой цели отвечало открытие при волостных правлениях вспомогательных и сберегательных касс. Последние принимали вклады на любую сумму начиная от 1 руб. из 4%, первые выдавали ссуды от 15 до 60 руб. за 6% целым селениям или отдельным домохозяевам за ручательством схода. В 1855 вспомогательных касс насчитывалось в селениях государственных крестьян 1104, сберегательных - 518; в ссуду выдавалось ежегодно до 1,5 млн руб.

Важные меры были приняты и в организации податей. Душевую раскладку податей и обусловленное ею общинное землевладение с переделами земли по душам Киселев считал «вредным для всякого коренного улучшения в хозяйстве». Вредная в экономическом отношении, община была, однако, по его мнению, выгодна политически, «в отношении устранения пролетариев». Приходилось действовать в этом вопросе более косвенными мерами: ограничивая переделы (они были приурочены к ревизиям), поощряя развитие участкового землевладения, а отчасти - на вновь заселяемых местах - создавая его искусственно. Зато при распределении оброка можно было действовать более прямыми средствами. Уже при разделении оброка на разряды была сделана попытка согласовать поголовный сбор со средствами плательщика. С другой стороны, сами крестьяне по большей части разверстывали подати сначала по земле, а потом уже по душам. Киселев решил окончательно перевести оброк с душ на землю. В результате кадастровых работ, продолжавшихся все время его руководства Министерством государственных имуществ, была установлена средняя валовая доходность земли в большей части губерний, где имелись государственные крестьяне. Из валового дохода вычитались затем издержки по возделыванию - по средней стоимости рабочих дней в данной местности; остаток считался чистым доходом. Оброк должен был составлять определенную часть чистого дохода в зависимости от местности: 20% - в Курской губ., 16% - в Харьковской, 14% - в Новгородской, 9,5% - в Екатеринославской, Воронежской и Тверской губ. и т. д.

Еще более отвечали исторически сложившимся условиям органы крестьянского самоуправления. Мирской сход и мирские выборные в той или иной форме существовали у государственных крестьян еще с московской эпохи. Указы от 12 окт. 1760 и от 6 июля 1761 юридически оформили выбор самими крестьянами старост и права мирского схода. Закон 1805 установил состав последнего (только из домохозяев) и определил условия законности его приговоров; в 1811-12 сходу было дано право суда над крестьянами в мелких преступлениях, право принимать и увольнять членов крестьянского общества. Еще ранее, при имп. Павле, была создана другая высшая единица крестьянского самоуправления - волость, состоявшая из нескольких сельских обществ; в каждой волости было свое волостное правление из волостного головы, выборного и писаря. Министерству государственных имуществ оставалось только упорядочить эти разновременно созданные органы местного самоуправления и установить их связь с центральным управлением. Посредствующие звенья носили чисто бюрократический характер; ближайшим к волости попечителем крестьян являлся окружной начальник, которому было поручено ведение всех дел, «относящихся до улучшения нравственного состояния крестьян, до гражданского их быта, строительной части, обеспечения продовольствия, хозяйства, податей, повинностей и защиты по судебным делам». Только следственная и полицейская части остались в ведении земских судов. Суд по крестьянским делам сосредоточивался в сельских и волостных учреждениях, вне прямой зависимости от окружного начальника, но под его надзором. Над окружными начальниками стояла палата государственных имуществ, по одной в каждой губернии. Окружные начальники, по мысли Киселева, должны были показать, «сколько и у нас полупросвещенные крестьяне умеют быть счастливыми, когда руководствуются властью попечительною, отеческою и нестеснительною». Мысль о хозяйственной опеке над крестьянами была, впрочем, не нова: в какой-то степени ей отвечали учрежденные еще Екатериной II при каждой казенной палате «директоры экономии» (упраздненные Павлом).

Практика чиновничьей опеки вскоре разочаровала Киселева. Уже в самом начале деятельности министерства, в 1842, он жалуется в письме к брату, что «России не переделать разом», и сетует на невозможность «всех своих сослуживцев одушевить усердием». Сразу после этого (в отчете за 1842) высказывается мысль о необходимости «ослабить влияние окружных начальников», а в частных письмах Киселев откровенно признается в обоснованности жалоб на недобросовестность его администрации. Все это частично способствовало дискредитации преобразовательных планов Киселева в высших сферах, несмотря на то что даже с чисто фискальной точки зрения успехи его управления были налицо. Недоборы уменьшились более чем наполовину, и за 18 лет министерства Киселева государственные крестьяне пополнили казну на 150 млн руб., более чем за такой же предшествующий период времени. Его преемник по министерскому креслу, М. Н. Муравьев, находил, однако, что доходы государственных крестьян могли бы быть гораздо весомее «при уменьи взяться за дело, уменьи, которого не хватало Киселеву, как теоретику, а не практику». Но собственные действия Муравьева свелись только к увеличению оброчной платы (от 20 до 33% оценочного дохода), что было, по сути, эксплуатацией результатов киселевского управления, значительно поднявшего благосостояние государственных крестьян. К тому же сам взгляд на государственных крестьян как на доходную статью казны ко времени вступления в должность Муравьева совершенно устарел.

Освобождение помещичьих крестьян со всей подготовительной работой очень сильно отразилось и на населении казенных земель. Одновременно с первыми проектами крестьянской реформы в правительственных сферах начинает укрепляться мысль «об уравнении государственных крестьян в отношении гражданских прав с прочими свободными состояниями». Александр I перестал жаловать государственных крестьян в частную собственность - с этого времени отчуждались только ненаселенные земли казны (исключением было отчисление нескольких сот тысяч государственных крестьян к удельным при имп. Николае I). В 1801 государственным крестьянам возвращается право владеть недвижимой собственностью в деревнях, в 1827 они получают право приобретать и отчуждать дома также в городах, исключая столицы. В 1825 во всех имущественных сделках государственные крестьяне подчинялись общим гражданским законам. Уже в 1820-х возник и вопрос о правах государственных крестьян на их земельные наделы; в проектах гр. Гурьева, Канкрина, комитета под председательством кн. Кочубея выдвигается мысль о передаче земли крестьянам в «бессрочное содержание» или «вечное и неотъемлемое пользование».

Освобождение помещичьих крестьян с землей поставило государственных крестьян в весьма странное положение. 5 марта 1861 состоялось Высочайшее повеление о применении основ реформы 19 февр. к государственным крестьянам. Поначалу (Высочайшее повеление от 28 янв. 1863) предполагалось передать землю крестьянам в «постоянное пользование» на условиях оброка, неизменного в течение первых 20 лет; в надел поступала вся земля, фактически состоявшая в пользовании крестьян на момент введения реформы; урезку наделов, подобную той, что была сделана с помещичьих крестьян, решено было не делать (проект комиссии сенатора Гана). В конце концов, однако, взяло верх мнение о передаче земли государственным крестьянам на правах собственности (кроме лесов) с предоставлением им права выкупить ее сразу (путем единовременного взноса процентными бумагами суммы капитализованного оброка) или оплачивать постоянной оброчной податью (указ от 24 нояб. 1866). В 1886 выкуп стал обязательным, и оброчная подать (с некоторой надбавкой) была преобразована в выкупной платеж. Особое управление государственных крестьян было упразднено указом от 18 янв. 1866, по которому они были изъяты из ведения Министерства государственных имуществ и перешли в заведование общих по крестьянским делам учреждений.

Лит.: Семевский В. Казенные крестьяне при Екатерине II // «Русская старина». 1879. Т. 24, 25; Ефименко А. Крестьянское землевладение на Крайнем Севере. «Исследования народной жизни». Вып. I; Заблоцкий-Десятовский А. Гр. П. Д. Киселев и его время. В 4 т. СПб., 1882; Историческое обозрение пятидесятилетней деятельности Министерства государственных имуществ. Т. 2. СПб., 1888.

правовые и исторические аспекты

XVIII - первая половина XIX вв.

Монография

ГЛАВА 2

Поземельная собственность феодально-непривилегированных сословий

1. Государственные крестьяне

Крестьяне в России вплоть до реформы 1861 года не образовывали одного сословия с единообразно определенным статусом. Напротив, наличествовала масса категорий с весьма разнообразным правовым положением, образовавшихся как исторически – вследствие различных экономических условий и отношений с вышестоящими сословиями и государством, так и по причинам законодательных мероприятий правительства – преимущественно в 1-й половине XIX века, когда таковым путем искали и примеряли разные варианты разрешения крестьянского вопроса.

Наиболее привилегированным из числа крестьян были крестьяне государственные – прежние свободные земледельцы, по установлении принципа государственной собственности на землю, не принадлежащую прямо иным лицам, оказавшиеся сидящими на землях государственных. Хотя на протяжении XVIII – начала XIX века предпринимались многочисленные попытки приближения их по статусу к крестьянам частновладельческим и соответственного обременения их повинностями (на чем, в частности, строились податные преобразования их положения в петровскую эпоху), однако к началу XIX века эта политика была оставлена и сами государственные крестьяне стали той частью общего крестьянского сословия, на которой производились и примерялись реформы общего крестьянского освобождения (начала данной политики были заложены еще в царствование Екатерины II). О численности государственных крестьян в сравнении с общим крестьянским населении России дает представление таблица, приводимая нами в приложении (см. таб. 4) .

С правления Александра I статус государственных крестьян все в большей степени начинает юридически различаться от статуса крестьян частновладельческих, наиболее существенной мерой на каковом пути явилось признание за государственными крестьянами права собственности на земли и права приобретать оные – права собственности государственных крестьян по движимым имуществам были признаны того ранее.
До реформ Петра I государственные крестьяне подразделялись на пашенных и оброчных: 1) пашенные были обязаны пахать землю на государство, т. е. работать натурой, 2) крестьяне же оброчные должны были вносить оброк за землю. Кроме того, к государственным крестьянам, несшим натуральные повинности, надобно также причислить крестьян сокольничих слобод, обязанных поставлять для царской ловли соколов, кречетов и др. охотничьих птиц и оказывать содействие при охоте; крестьян, приписанные к рыбной ловле, которые должны были доставлять царскому двору известное количество рыбы и т. д. Еще ранее петровских реформ государство целенаправленно проводило взгляд, по которому все земли, на которых сидят крестьяне, не имеющие господ, являются государственными, а соответствующие платежи, взимавшиеся с «черных» крестьян, проводились не в качестве публично-правовой обязанности, но как платеж собственнику, т. е. квалифицировались в рамках частного права, а в отношении «черных» крестьян постоянно повторялся запрет на отчуждение ими своих земель . Петровские реформы однозначно квалифицировали статус государственных крестьян как тех же помещичьих, собственником земли которых является государство, по отношению к которому они и должны нести общие частновладельческие повинности. В связи с этим при Петре I все крестьяне, жившие на государственной земле, были превращены в оброчных с установлением для них помимо общегосударственной семидесятикопеечной подушной подати еще и оброчного сбора в 40 копеек. Мотивировано это дополнительное обложение было тем, что крестьяне государственные не несли повинностей перед помещиком и в уравнение их положения с частновладельческими платежами вводился новый сбор . Данный, первоначально сорокакопеечный, оброк постепенно повышался на протяжении XVIII столетия, сознательно подстраиваемый к практике частновладельческой: в 1745 г. он составлял 55 коп., в 1760 поднялся до рубля , в 1768 – до двух, а в 1783 составлял три рубля .

В ноябре 1797 года был издан чрезвычайно любопытный указ , согласно которому, во-первых, определялся нормальный размер крестьянского надела в 15 десятин, во-вторых, для малоземельных, не имевших в своем держании означенного числа, государственных крестьян предусматривалась дополнительная нарезка, а при недостаточности земель в данном владении – переселение, в-третьих, и это для нас наиболее важно, в указе фактически говорилось о собственности казенных крестьян на землю (« на тех землях, которые ныне крестьянам принадлежат), а также признавалась собственность крестьян на мельницы, построенные ими на своих землях («предоставить оные тем крестьянам во владение безоброчно»). Остается дискуссионным вопрос о том, в какой степени авторы указа осознавали проводимое в тексте наделение казенных крестьян собственностью, тем более недвижимой, что оставалось болезненным вопросом во все екатерининское царствование, и с чем ставило своей целью бороться и последующее законодательство николаевской эпохи. По все вероятности, указ следует рассматривать как своего рода законодательную обмолвку, тем более что издан он был в форме сенатского указа на основании высочайше утвержденного доклада, а, стало быть, по статусу не мог претендовать на новацию, но долженствовал подтверждать и разрешать отдельные казусы на основании уже существующего порядка . Тем не менее то, что подобные выражения могли проникать в официальные акты, показывает реальную двойственность юридического положения государственных земель, находящихся в обработке казенных крестьян.

Законами 1766 и 1788 годов за казенными крестьянами было укреплено право покупать «у помещиков по смежности малые деревни». Такая покупка могла происходить с разрешения Казенных палат по определенной таксе – 30 рублей за душу, регистрировалась как государственное владение, однако предоставлялось в фактическое и защищаемое казенными установлениями держание приобретателям . В 1801 году государственные крестьяне, наравне с купцами и мещанами, получили право приобретать ненаселенные земли . Дополнительное узаконение 1817 года подтвердило право приобретателей продавать, закладывать и переуступать любыми способами эти участки . В 1823 году право покупки земель было присвоено крестьянским обществам как юридическим лицам , притом теперь приобретения уже и формально-юридически почитались крестьянской собственностью.

Несмотря, однако, на свой свободный гражданско-правовой статус и некоторую законодательную фиксацию их правового положения, постоянной угрозой для государственных крестьян выступало перечисление их в крестьян частновладельческих: т. е. пожалование дворянству или перевод в удел. Государственные крестьяне с землями передавались российскому дворянству как в аренды (преимущественно в западных губерниях) , так и в собственность. Продемонстрировать масштабность таких раздач (приобретших в царствование Екатерины поистине легендарный характер, а в кратковременное царствование Павла в раздачу отдано было около 600 тыс. крестьян ) можно, приведя «Ведомость о всемилостивейших пожалованиях земель», относящуюся правда, к более позднему периоду (с 1804 года по 1836 год), но тем более впечатляющую, поскольку в первой половине XIX века практика раздач была самым жестким образом сужена и встретила решительное сопротивление как со стороны либерально настроенной части русского высшего общества, так и в министерстве финансов, каждое таковое пожалование непосредственно принимавшего как расхищение казны (см. таб. 5).

Всего за тридцатилетний период, в которой в качестве государственной проводилось политика недопущения раздач, в частные руки перешло более 1’000’000 десятин, причем, поскольку жаловались земли по выбору самого лица, получившего высочайшее благоволение , то этот миллион десятин приходился на наилучшие земли, причем происходило одновременно с нараставшим земельным голодом уже и в государственной деревне, где на протяжении десятилетий не могли привести в жизнь положения о дополнительном наделении крестьян пахотной землей и были вынуждены постоянно сокращать законодательно положенные размеры крестьянских наделов, но так и оставаясь неспособными произвести даже и эти ограниченные реформы .

Периодически возникали планы масштабных раздач государственных крестьян в частную собственность или обращение в долгосрочные дворянские аренды. Такое требование в отношении экономических крестьян выдвигалось еще на Уложенной Комиссии 1767 года. В 1826 году графом Н. С. Мордвиновым был составлен детальный проект преобразования государственной деревни. Согласно ему, государственные крестьяне, вместе со своими наделами и добавочной площадью земли передавались в долгосрочную аренду на 50 – 100 лет частным лицам (Мордвинов разумел под ними помещиков) и учебным заведениям. Помимо оброка, который оставался неизменным и по прежнему вносился государству, крестьяне от 18 до 50 лет облагались в пользу арендатора барщинными повинностями в размере 1 дня в неделю. Сам статус этих предполагаемых арендных держаний был более чем своеобразен: так, в частности, с разрешения правительства арендаторы могли продавать, дарить и менять крестьян, хотя и не имели права раздроблять деревни при передачи их по наследству, но само общее право наследования в арендных держаниях выставлялось непременным образом . Не следует думать, что это было только обычным прожектерством искавшего салонной популярности сухопутного адмирала – в 1810 году сходные предложения стали юридической реальностью. Тогда, в целях поправления ужасающего положения государственных финансов и ликвидации бюджетного дефицита М. М. Сперанским при деятельном участии того же Н. С. Мордвинова был разработан проект, по которому надлежало обратить в продажу на территории 37 губерний 3 миллиона десятин земли, около 2 миллионов десятин лесов и более 332 тысяч душ крестьян; общая сумма реализации должна была составлять больше 100 миллионов рублей серебром . Этот проект был принят и соответствующие ведомства приступили к его реализации. Согласно манифесту 27 мая 1810 года «Об открытии срочного внутреннего займа для уменьшения количества ассигнаций и для уплаты государственных долгов» определенная часть государственных имуществ – оброчные статьи, отдаваемые в наем, часть казенных лесов и «имения арендные и другие, ныне во временном частном владении состоящие» - отделялась «для обращения ее в частную собственность посредством продажи». Самая продажа должна была производиться с публичных торгов; населенные земли могли приобретать не только дворяне, но и «купцы высших разрядов», в том числе и иностранные подданные. Проект завершился неудачей – к 1816 году, когда продажа была прекращена, было отчуждено в частное владение только 10’408 – на большее число покупателей не нашлось , однако ненадежность «свободного» статуса государственных крестьян и степень охраны их имущественных прав само это предприятие демонстрирует ярко. Хотя в последующем этого рода мер не производилось и государство куда с большей осторожностью относилось к своим владениям, однако в целом постоянная возможность изменения крестьянского статуса была нормой существования «казенного сельского обывателя». В 1830 – 1833 гг. ряд казенных крестьян было приказано перевести на положение крестьян удельных, т. е. обратить их в юридическом плане в крепостных, что повлекло за собой волнения в Симбирской губернии, с каковой этот «перевод» начат был . Еще позднее, в 1840 г., был задуман перевод части казенных крестьян в состояние военных поселян. Министр государственных имуществ П. Д. Киселев решительно возражал перед императором касательно таковой меры, указывая на свободное положение крестьян государственных и на противность духу недавно предпринятых реформ таковой меры, на что удостоился от Николая I следующего характерного ответа: «Ведь я им еще грамоты не дал» .

Чтобы охарактеризовать сложившееся положение, просто приведем пространную выписку из Высочайше 17 октября 1801 года утвержденного доклада Сената, озаглавленного «Об удовольствовании крестьян казенного ведомства положенною пропорциею земель, предпочтительно перед теми лицами, коим оная Всемилостивейше пожалована» :

«…на удовольствование казенных селений полною 15 десятинною пропорциею имеется достаточное количество казенных порозжих и оброчных земель только в Губерниях: Новгородской, Вологодской, Саратовской, Новороссийской, Оренбургской, Астараханской, Архангельской, Вятской, Пермской, Тобольской и Иркутской, в которых и сверх той 15 десятинной пропорции есть казенных земель немалой избыток; а в нижеследующих Губерниях к наполнению 15 десятинной пропорции не достает в каждой от 50.000 и более, даже в некоторых до миллиона десятин, а именно: в Санктпетербургской, Московской, Тверской, Псковской, Калужской, Тульской, Рязанской, Смоленской, Казанской, Симбирской, Воронежской, Тамбовской, Ярославской, Костромской, Нижегородской, Курской, Орловской, Владимирской и Слободско-Украинской, и из числа оных в трех Губерниях: Московской, Смоленской и Казанской с отдачею в каждой всех казенных земель исчисляется не более для казенных крестьян, как только от 5 до 6 десятин с саженями на душу».

Итак, это положение дел, фиксируемое сенатским докладом, более того, сам этот доклад затем оказывается включен в состав Полного собрания законов Российской империи. Если такова была «официальная действительность», то можно только догадываться о реальном положении вещей.
Для поправления положения казенных крестьян была принята политика уравнения крестьянского землевладения, проводимая двоякими средствами: во-первых, путем внутрикрестьянских переделов и, во-вторых, посредством переселенческой политики. Заинтересованность государства в сохранности среднего крестьянского землевладения, в перепятсвовании обезземеливанию, диктовалась в первую очередь фискальными потребностями, поскольку платежи в казну взимались с тягла, а разорение одних и создание крупных землевладений у других казенных крестьян приводило к уменьшению числа тяглецов, а тем самым уменьшению казенного дохода с государственной деревни.

Жалобы черносошных крестьян и украинских однодворцев на существующее неравенство землевладения раздавались уже в Уложенной Комиссии 1767 года . В крестьянских наказах в числе прочего выдвигается требование уравнительного передела земли. Эти прошения были услышаны верховной властью, совпадая с ее налоговыми интересами. Уже в XVIII столетии местная администрация стала настаивать на необходимости равномерного распределения земельной площади между крестьянами казенных селений и волостей. При этом делалась ссылка на обычную практику частновладельческих имений. Сепаратными распоряжениями такая мера была применена в различных районах, особенно на Северном Поморье и на территории однодворческих поселений. На общегосударственном уровне практика уравнительных переделов была санкционирована законом 1797 года и подтверждена указами 1798 и 1800 годов .

Кардинальная реформа положении государственных крестьян была произведена под руководством П. Д. Киселева, пожалованном за нее графским достоинством. Решительность предпринятых им мер и разрыв с прежней административной практикой были столь велики, что в петербургских высших бюрократических кругах министра государственных имуществ числили едва ли не кругах революционеров, как это видно даже по дневниковому отзыву барона М. А. Корфа . Организованное сначала V Отделение С. Е. И. В. Канцелярии, а затем Министерство государственных имуществ, приняв управление казенными крестьянами от Министерства финансов, видевшего в данной функции исключительно доходную статью государственного бюджета, произвело коренную перемену в крестьянском управлении.
Во-первых, была выстроена едина государственная система управления крестьянами, низовыми уровнями которого стали волостные управления и крестьянские общества, т. е. сами государственные крестьяне были привлечены к исполнению административных функций. В центре крестьянских обществ оказались мировые сходы, основной задачей которых были земельные переделы и землеустройство в соответствии с общинными началами.

Во-вторых, путем тщательного описания наличных казенных земель были открыты владения, ранее не учтенные или присвоенные соседними землевладельцами. Был устроен свободный земельный фонд, за счет которого происходило наделение недостаточных крестьян до установленной нормы земельного надела, а в случае отсутствия в пределах имения таковых свободных участков, производилось организованное государственными средствами переселение – при возможности, в пределах той же губернии, в противном же случае – на свободные земли других губерний.

Выработана была очередь удовлетворения прошений о земельных прирезках в зависимости от степени малоземелья – в первую очередь удовлетворялись те селения, в которых размер земли на одну душу был менее 2,5 дес., затем – менее пяти.

В-третьих, земли, отведенные общине, теперь становились ее достоянием – по выражению закону, в данном случае юридически, безусловно, неверному, но достаточно характерному, «участок земли, доставшийся по мирскому разделу каждому государственному поселянину, состоя в его пользовании, всегда считается общественной собственностью [выд. нами – Авт.] и не может от него не переуступлен быть кому бы то ни было по каким-либо актам, ни перейти по наследству» (СГУ). Фиксация земли именно за определенным сельским обществом придавала земельному владению мира стабильный характер, внутренние порядки которого во многом были отданы на его же усмотрение.

Деревня по реформе П. Д. Киселева впервые в отечественной истории получила деятельную государственную поддержку, перестав быть только объектом эксплуатации – были поставлены вопросы повышения эффективности крестьянского хозяйства, расширения прав отдельных хозяев. Государственная собственность в отношении казенных крестьян по преобразования конца 30-х – 40-х годов все более становилась скорее общим публичным правом государства на свои земли, чем определенным частноправовым владением. И такая перемена – немалая заслуга вполне конкретного лица, а именно самого гр. Киселева, поскольку само это направление реформы, им настойчиво утвержденное, было далеко не единственным – в качестве прямой и вполне реальной альтернативы ему оставались преобразования Перовского, которыми удельная деревня была переведена на современные частновладельческие порядки.
Еще одной немаловажной реализованной задачей было создание нормативной базы, на которой бы основывалось как управление казенными крестьянами, так и прописывался бы их правовой статус.

Киселевская реформа в связи с этим получила массу упреков в мелочности регулирования, в создании идеала «полицейского регламента» для деревни. В действительности большая часть таковых упреков верна – во многом были заимствованы процедуры и нормы детальных вотчинных регламентов частных владений. Однако, таковая форма исполнения намерения не должна заслонять коренное изменение, произведенное этими многочисленными актами – вместо разрозненных, изданных по частному случаю норм, столь же часто отменяемых, как и просто забываемых в административном хаосе, государственная деревня получила единые положения, была впервые во всем многообразии своих отношений и потребностей введена в поле государственного законодательного регулирования. Отныне и перемены в положении государственных крестьян не могли более идти путем простых частных распоряжений – они должны были быть соответственным образом встроены в общую систему, а это побуждало к осторожности и внимательности в конкретных действиях.

) ПСЗ РИ Собр. 1. № 20033.

) Рубинштейн, Н.Л. Указ. соч. – С. 40 – 41.

) Дружинин, Н.М. Указ. соч. – С. 95.

) ПСЗ РИ Собр. 1. № 18633; 19500.

) См.: Мироненко, С.В. Страницы тайной истории самодержавия/ С.В. Мироненко – М.: «Мысль», 1990. – С. 147.

М.А. Ковальчук, А.А. Тесля Земельная собственность в России: правовые и исторические аспекты XVIII - первая половина XIX вв. Монография. Хабаровск: Изд-во ДВГУПС, 2004.